Повелитель Вселенной
Шрифт:
Хачун,брат Тэмуджина
Ходжин,дочь Тэмуджина и Дохон
Хокахчин,служанка Оэлун
Хори Субечи, найманский генерал
Хорчи,вождь и шаман бааринов
Хубилай,сын Тулуя
Хубилдар,вождь мангудов
Худу,сын мэркитского вождя Токтоха Беки
Хулагу,сын Тулуя
Хулан,дочь
Хитуха Беки,вождь и шаман ойратов
Хухен Гоа,жена Джахи Гамбу и мать Сорхатани и Ибахи
Хичар,сын Некуна-тайджи и первый двоюродный брат Тэмуджина
Хучу,мэркит, первый приемный сын Оэлун
Чан-чинь,даосский монах и мудрец
Чарха,хонхотат, сторонник Есугэя и отец Мунлика
Чагадай,второй сын Бортэ
Чаха,тангутская принцесса и жена Тэмуджина
Чахурхан,сторонник Тэмуджина
Черэн(Ихэ Черэн), татарский вождь и отец Есуй и Есуген
Чечек,девушка-хонхиратка
Чилагун,сын сулдусского вождя Сорхана-ширы и брат Хадаган
Чилгер Бук,мэркитский воин и младший брат Чиледу
Чиледу(Ихэ Чиледу), мэркитский воин и первый муж Оэлун
Чимбай,сын сулдусского вождя Сорхана-ширы и брат Хадаган
Чинкай,сторонник Темуджина
Чиркудай,тайчиут, позже получивший от Тэмуджина имя Джэбэ
Чохос-хаан,хоролайский вождь и муж Тэмулун
Шиги Хутух,татарин, третий приемный сын Оэлун
Шикуо,дочь китайского императора Чжанцзун
Шотан,жена Дая Сэчена и мать Бортэ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Оэлун сказала: «Он скачет во весь дух, спасая свою жизнь. Я зову его, но он не может услышать меня».
1
На северном берегу реки Онон листья ив и берез трепетали на жаре. Оэлун сжимала вожжи, понукая лошадь, тащившую кибитку. Колеса приминали зеленую, испещренную яркими полевыми цветами траву, которая вскоре выгорит и побуреет. Весна и раннее лето — это не более чем короткая передышка между лютыми зимними ветрами и палящей жарой середины лета.
Халат и кожаные штаны Оэлун лежали рядом, под берестяным, украшенным перьями коробом головного убора, который она надевала на своей свадьбе. Она была в одной короткой шерстяной сорочке; другую одежду она скинула еще утром. Ее дом был с ней,
Ихэ Чиледу ехал на коне рядом. Спину он держал прямо — плечо оттягивал колчан со стрелами. Лук его был в лакированном саадаке, висевшем на поясе. Он был в длинных кожаных штанах, и его короткие ноги крепко сжимали бока гнедого коня.
В четырнадцать лет Оэлун знала, что ей пора замуж, и все-таки свадьба грянула как летняя гроза. Месяц назад Чиледу появился у олхонутов, чтобы подыскать жену, и увидел Оэлун у юрты ее матери. К вечеру он уже договаривался с ее отцом о подарках, которые даст за нее. Еще до нового полнолуния она стала женой Чиледу.
Чиледу обернулся к ней, и от улыбки складки вокруг его маленьких черных глаз стали резче. Смуглая кожа оттеняла белизну его зубов, лицо было широким и плоским. У восемнадцатилетнего парня усы еще только пробивались на верхней губе. Из-под широких полей шапки свисали кольца височных косичек.
— Ты бы оделась, — сказал он с выговором, характерным для мэркитов.
— Слишком жарко.
Чиледу нахмурился. Она бы оделась, если бы он настоял. Но молодой человек вдруг рассмеялся.
— А ты красивая, Оэлун.
Она вспыхнула от удовольствия, вспомнив все те слова, которые обычно говорил он, восхваляя ее золотисто-карие глаза, плоский носик, толстые косы и смуглую кожу. В первую ночь, которую они провели вместе, она все закрывала глаза и не могла отделаться от мысли, что ее покрывают, как отцовский жеребец покрывал кобыл. Торопливые движения Чиледу, когда он вошел в нее, вызывали боль. Он стонал, вздрагивал, быстро кончил и уснул рядом. Следующей ночью было то же самое. Она ждала большего.
Чиледу обернулся и оглядел горизонт. В открытом поле любую опасность можно заметить издалека, но здесь, где у реки растут деревья, они должны быть более осторожными.
Они медленно ехали к узкому Онону. Река была здесь мелкая, не глубже ручья; они легко перебрались бы через нее. Выше по течению кормилась стайка уток. Чиледу поскакал к ним. На берегу он спешился, достал лук и начал подбираться к далекой стае.
Оэлун натянула вожжи, кибитка остановилась. Она отвязала заводную лошадь от задка повозки и повела животное к реке. Длинные ветви ив почти достигали другого берега. В отдалении вздымались крутые склоны горного массива. Тэнгри, Небо — это бескрайняя юрта, крыши которой достигают части Этуген, Земли. Горы с их соснами и лиственницами, которые шумят и вздыхают, когда ветер шевелит их, — это обители духов, чей шепот способны услышать шаманы, это пристанища призраков, которые могут воплощаться в тела животных, чтобы оберегать человека или вести его к смерти. Небыстрые воды Онона журчали, огибая камни; в течении тоже водились духи.
Выше у реки Чиледу уже подкрался к дичи и поднял лук. На том берегу мелькнула тень под деревьями, хрустнула ветка. Оэлун подняла голову и увидела человека с соколом на запястье. Незнакомец пригнулся в седле. Был он широкоплечий, в длинном распахнутом халате и щурил глаза, большие и невероятно светлые, таких она сроду не видала. Она было вскрикнула, но перехватило горло. Человек внезапно скрылся за деревьями.
Колдовская сила странных глаз исчезла.
— Чиледу! — закричала она, дергая уздечку. — Муж!