Повелитель желания

Джордан Николь

Алисон не отрицала этого, но и не собиралась упускать такую возможность. Если бы только Джафар разрешил…

– Но я все равно хотела бы попробовать выследить и убить льва, – объявила она, стараясь не повышать голоса, и увидела, как дернулся мускул на щеке Джафара, прежде чем тот вновь постарался придать себе бесстрастный вид.

– Зверь уже загрыз одну женщину. Он не остановится перед вторым убийством.

Как ни странно, именно Бен Хамади принял сторону Алисон.

– Но ты сам слышал, сиди, что мадемуазель охотилась на тигров. Неужели лишишь ее шанса завоевать свободу?

– Да! –

отчаянно хотелось ответить Джафару, хотя он восхищался мастерской попыткой халифа вынудить его избавиться от чужачки. Бен Хамади не нравилось, что Джафар держит в плену Алисон и ее дядю. Халиф не говорил об этом прямо, но все же не раз выражал удивление тем, что Джафар не желает решать, что делать с ними, поскольку нет больше нужды держать их в плену. Конечно, Бен Хамади не стал бы открыто осуждать его поступки, тем самым оскорбляя хозяина. Но недаром от природы он был наделен хитростью и мудростью, позволившими ему стать одним из доверенных лиц султана Абдель Кадера. Только сейчас он публично предложил условия освобождения Алисон, от которых Джафару почти невозможно будет отказаться. Недаром Джафар присягал на верность султану, а следовательно, и его халифу. Кроме того, у него не было больше оснований держать Алисон в заложницах.

Руки Джафара непроизвольно сжались в кулаки. Вот уже много недель он старался не думать о том, что может потерять ее. Но теперь, кажется, все кончено.

С тошнотворным чувством бессилия он припомнил старую берберскую пословицу: посади в клетку дикую птичку и береги, чтобы не выпорхнула. Он мог бы держать Алисон в клетке долгие годы, до конца жизни. Но решение остаться или уехать принадлежит ей. Это выбор самой девушки.

После всего, что сотворил с ней, он как бы обязал Алисон остаться. Если она предпочтет жить здесь, то лишь потому, что захочет сама, без принуждения.

Но она, кажется, вовсе не желает этого.

– Я была бы рада возможности получить свободу, – тихо промолвила она.

Джафар медленно, насильно заставил себя разжать пальцы.

– Прекрасно, – объявил он наконец чуть слышно, без всякого выражения. – Я согласен.

Оноре посмотрел на племянницу с тревогой, сменившейся внезапной радостью, как только он понял, что вскоре может оказаться в Алжире. Но Алисон не разделяла восторга дяди. Она чувствовала себя так, будто гигантская рука медленно сжимает ее сердце, готовясь раздавить.

Джафар равнодушно молчал. Лицо его в который раз превратилось в безразличную маску. В комнате внезапно стало сумрачно и повеяло холодом. Алисон, вздрогнув, беспомощно смотрела в безжалостные желтовато-карие глаза, будто обдававшие ее ледяным ветром.

Наконец халиф Бен Хамади прервал молчание.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно заметил он. – Значит, договорились. Если мисс Викери убьет льва, она и ее дядя могут вернуться на родину.

Они отправились на охоту до заката солнца. Ждать не стоило. Лев – животное ночное и обычно выслеживает добычу с вечера, поэтому и охотиться на него нужно ночью.

К этому времени зверь, должно быть, ушел выше в горы, но они смогут отыскать его лежбище и, когда поднимется луна, успеют выследить хищника.

При всем этом не стоит недооценивать

опасность. Лев – один из самых страшных врагов, а его рев может вселить страх в сердце любого храбреца. По мнению дяди Оливера, лев нападает на человека, если только сильно голоден, раздражен, болен или стар. А этот зверь, очевидно, убивает просто из жажды крови. Алисон была рада обществу Джафара. Правда, она и сама, не раздумывая, пошла бы на льва, но Джафар не желал ничего слышать об этом.

Она украдкой поглядела на Джафара, погонявшего свирепого скакуна. Лицо по-прежнему замкнутое, суровое, глаза ничего не выражают, кроме стальной решимости. По спине Алисон прошел озноб, хотя она не могла сказать, от холода или неприступного вида Джафара.

Позади них на почтительном расстоянии ехал Сафул, к удивлению Алисон, вызвавшийся сопровождать ее. Возможно, молодой воин все-таки хотел загладить вину за то, что позволил ей сбежать несколько недель назад. Он, конечно, еще сгорал от стыда, потому что женщина смогла перехитрить его.

Джафара тоже одолевали невеселые думы. Он пытался заглушить угрызения совести. Его принципы чести и благородства запрещали женщине рисковать жизнью. Особенно этой женщине. При мысли о том, что Алисон может погибнуть по его вине, леденела кровь.

Джафар отыскал глазами непокорную молодую красавицу, причину всех его мук. Что ответит она, если он признается в своей любви, станет умолять ее остаться? Навсегда забыть о родине, о семье, привычном образе жизни? Как отнесется к тому, что ей придется присутствовать на его свадьбе с другой женщиной? Что сыновья этой другой, а не ее дети станут его наследниками? Ведь только именно это он мог предложить Алисон.

Если не отречется от власти. Если не покинет свое племя, не откажется от своего образа жизни. От всего, к чему стремился, ради чего боролся. Но только в ином случае Джафар может дать Алисон все, что она заслуживает, чего достойна.

Джафар закрыл глаза, стараясь справиться с тоской и бессилием, бушующими в душе. Неужели он дошел до того, что лелеет столь предательские мысли?

Джафар горько усмехнулся, издеваясь над собой. Только сейчас до него дошло, что халиф прекрасно разглядел опасность, которую представляла Алисон, хотя Джафар не осмеливался признаться ни в чем подобном. Она стала его слабостью, сделала уязвимым. Она единственная имела силу заставить Джафара предать свой долг, свой народ. Могла вынудить его забыть обо всем на свете. Одно слово – и он готов сложить с себя обязанности вождя, принести в жертву честь. Если Алисон выкажет хоть малейшее нежелание остаться, Джафар забудет о прошлом, будущем и служении стране.

Однако, хотя она была словно воск в его объятиях и самозабвенно отвечала на ласки, Джафар совсем не был уверен, что она хочет от него чего-то большего. Он показал Алисон ту ослепляющую страсть, которую превозносили поэты. На какое-то мгновение он посчитал даже, что сумел заставить Алисон забыть о любви к Бурмону. Но стоит ей вернуться в цивилизованное общество, как эта любовь разгорится снова. Алисон обретет счастье в объятиях его врага, среди своего народа.

И Джафар не имеет права лишать ее такой возможности.