Повелители марионеток
Шрифт:
– Говори!
– продолжал допытываться Старик.
– Иначе я угощу тебя током.
– Ни с одной из них, - услышал я свой собственный голос.
– Наша планета гораздо дальше.
Он взглянул на паразита у меня за плечами, потом мне в глаза.
– Ты лжешь. Придется помочь тебе стать честным.
– Нет! Нет!
– Что ж, попытаемся. Вреда от этого не будет.
– Он медленно завел руку с разрядником мне за спину. В мыслях снова вспыхнул ответ, и я уже собрался его выдать, но тут мне сдавило горло, а затем резануло болью.
Боль не утихала,
Сквозь пелену боли я узнал склонившегося надо мной Старика. Лицо его дрожало и расплывалось.
– Достаточно?
– спросил он.
Я начал говорить что-то, но поперхнулся и сразу накатило удушье. Последнее, что я видел, это приближающийся хлыст разрядника.
Затем меня-таки разорвало, и я умер.
***
Надо мной склонились несколько человек, и кто-то из них сказал:
– Он приходит в себя.
Затем в поле зрения вплыло лицо Старика.
– Ты в порядке, сынок?
– спросил он участливо.
Я отвернулся.
– На бок, пожалуйста, - произнес другой голос.
– Мне надо ввести ему стимулятор.
Человек опустился рядом со мной на колени, затем встал, посмотрел на свои руки и вытер их о шорты.
"Гиро", промелькнула мысль, или еще что-нибудь в этом духе. Так или иначе, препарат подействовал, я ожил. Даже сел без посторонней помощи. Мы все еще были в той же комнате с клеткой, и рядом стояло это проклятое кресло. Я попытался встать. Старик хотел мне помочь, но я его оттолкнул.
– Не трогай меня!
– Извини, - ответил он, затем приказал: - Джонс! Возьми Ито и давайте за носилками. Отнесете его в палату. Док, ты отправляешься с ним.
– Разумеется.
– Человек, что вводил стимулятор, хотел поддержать меня за руку, но я не позволил.
– Оставьте меня в покое!
Врач посмотрел на Старика, тот пожал плечами и жестом приказал всем отойти. Я сам доковылял до двери, затем открыл вторую дверь и выбрался в коридор. Остановился, посмотрел на свои запястья, на лодыжки и решил, что мне так и так нужно в лазарет. Дорис что-нибудь сделает, и, может быть, мне удастся заснуть. Чувствовал я себя так, словно только что провел пятнадцать раундов на ринге и все их проиграл.
– Сэм... Сэм!
Знакомый голос. Мэри подбежала и остановилась, глядя на меня большими, влажными от слез глазами.
– Боже, Сэм... Что они с тобой сделали?
– произнесла она, всхлипывая, так что я едва разобрал слова.
– Ты еще спрашиваешь?
– ответил я и из последних сил залепил ей пощечину.
– Стерва.
Моя палата оказалась свободной, но Дорис нигде не было. Я закрыл дверь и улегся на кровать лицом вниз, стараясь ни о чем не думать и не обращать внимания на боль. Потом за спиной у меня кто-то охнул, и я открыл один глаз: у кровати стояла Дорис.
– Что произошло?
– воскликнула она, и я почувствовал ее мягкие прикосновения.
– Боже, бедный, да что же это... Лежи, не двигайся. Я позову врача.
– Нет!
– Но тебе нужен врач.
– Я не хочу его видеть.
Она молча вышла из палаты, но вскоре - во всяком случае, мне показалось, что прошло совсем немного времени - вернулась и начала обмывать мои раны. Когда Дорис касалась спины, я едва сдерживался, чтобы не закричать. Но все закончилось быстро: она наложила бинты и сказала:
– Теперь на спину, осторожно...
– Я лучше останусь лицом вниз.
– Нет, - твердо сказала она.
– Нужно, чтобы ты выпил лекарство...
В конце концов я оказался на спине - в основном, ее стараниями, - выпил это лекарство и спустя какое-то время уснул. Помню, что вроде бы просыпался, видел у кровати Старика и костерил его на чем свет стоит. Врача, кажется, тоже видел. Но возможно, это был сон.
***
Разбудила меня мисс Бриггс, и вскоре Дорис принесла завтрак - все как раньше, словно я и не покидал больничной койки. Внешне я, в общем-то, неплохо отделался, хотя ощущение было такое, будто меня сбросили в бочке с Ниагарского водопада. На руках и на ногах, где я порезался о застежки "кресла", бинты, но кости остались целы. Душа - вот где болело больше всего.
Не поймите меня неверно. Старик вправе посылать нас на любое опасное задание - такова работа. Но то, что он со мной сделал... Он знал меня как облупленного и попросту загнал в угол, заставил пойти на то, на что я никогда не согласился бы сам. А затем безжалостно использовал. Мне и самому случалось применять силу, чтобы заставить человека говорить. Иногда, бывает, просто деваться некуда. Но тут совсем другое, можете мне поверить.
Больше всего я переживал из-за Старика. Мэри?.. Кто она мне, в конце концов? Так, просто еще одна симпатичная крошка. Роль приманки ей удалась, и как же я ее за это ненавидел! Конечно, ничего плохого в том, что она пользуется в работе своей женственностью, нет; Отделу просто не обойтись без женщин-агентов. Шпионки всегда были, а молодые и симпатичные во все времена пользовались одними и теми же средствами.
Но она не должна была соглашаться играть в эту игру против своего же коллеги - во всяком случае, против меня.
Не очень логично, по-вашему? Мне, однако, все казалось логичным, и я решил, что с меня довольно. Операцию "Паразит" пусть заканчивают сами. В Адирондаке, в горах, у меня была небольшая хижина с запасом замороженных продуктов примерно на год. Пилюль, растягивающих время, тоже достаточно. Короче, я решил, что отправлюсь туда и наглотаюсь пилюль, а мир пусть спасается без меня - или катится ко всем чертям.
А если кто подойдет ближе чем на сотню ярдов, он либо покажет мне голую спину, либо останется лежать на месте с большой прожженной дырой в груди.
11
Кому-то я должен был рассказать о своем решении, и слушать меня выпало Дорис. То, что со мной сделали, ее не то что возмутило - вывело из себя. Она ведь бинтовала мои раны. По работе ей, конечно, приходилось видеть и хуже, но сейчас это сделали свои же. Когда я рассказал, что думаю об участии Мэри, Дорис спросила:
– Я так понимаю, что ты хотел жениться на ней?