Повелители Снов. Лерой
Шрифт:
Злость начала придавать сил.
Голос рассмеялся хрипло, не весело, но уже не так едко.
«И тебя не интересует желание самого пса, которого ты собралась спасать?»
Ответить на этот вопрос я не успела, так как плюхнулась на попу. Скорее от неожиданности, чем от страха, когда пес поднял большую голову и посмотрел на меня. Его глаза смеялись… и одновременно вселяли страх, если не сказать ужас. Таких глаз я еще ни разу в жизни не видела, по крайней мере, ни у одной нормальной собаки. Черные,
Сверкнув, они уставились на меня.
Голос замолк, очевидно, ожидая моего ответа, а я даже пошевелиться не могла. Только что эта собака не подвала вообще никаких знаков жизни, а сейчас повернулась и смотрит на меня так, будто мы ведем с ним разговор. Кажется, это мне пора в больницу, а не ему. Куда там возят психов, в Кащенко? Вот мне туда как раз уже пора.
– Ты не мог выжить после такого? – прошептала я, приложив руки к щекам, чтобы удостовериться, что я все еще я.
«А ты много знаешь о жизни бродячих собак?»
Опять этот холодный надменный тон.
– Ну, ты то конечно знаешь больше меня! Куда мне до ВАС!
Не могла побороть желание съязвить. Пес все еще смотрел на меня, а я не знала, что дальше делать.
Какая глупая ситуация.
– Хорошо, если ты сейчас встанешь и побежишь, как это сделал в первый раз, то я не стану тащить тебя ни в какую лечебницу. Твое дело.
Пес фыркнул и попытался встать на ноги. Видя его усилия, так и подмывало помочь, но пришлось сдержаться. Не хотелось слышать этот противный голос, который бы непременно напомнил, что снова лезу не в свое дело.
Потому пришлось молча наблюдать.
Но на этот раз, все-таки ему не повезло. Что-то хрустнуло так, что даже я услышала, и он плюхнулся мордой в снег.
– Ну, что я говорила, значит все-таки надо везти тебя к врачу.
Я протянула руки, чтобы поднять его.
Сейчас отвезу его в город и оставлю в приюте, там его хоть полечат.
«Никаких врачей!»
Голос рявкнул так громко, что я от неожиданности даже крякнула и отпрянула. И во время, пес повернул голову и грозно рыкнул, показав весьма внушительные острые зубы.
– Так ладно, что тогда мне сделать? – я растерянно стояла на дороге.
Кошмар!
Не понимаю, с кем разговариваю. Не понимаю, зачем мне вообще понадобился этот сумасшедший пес, и на кой черт я тут с ним вожусь! Но что хуже, какого лешего я слышу этот голос. Ну не могла же я на столько испугаться, что придумала его себе. Да и зачем!? Придумала бы кого-нибудь поприятнее и поласковее. Только хамла в моей голове и не хватало!
«Иди своей дорогой. Я рад, что ты не пострадала, и будет лучше, если ты сядешь в свою машину и забудешь все, что здесь было».
Устало отозвался голос.
Пес снова
– Но я же не могу его тут так бросить! Иди ко мне маленький, давай я хотя бы посмотрю, что у тебя сломано….
«Да оставь же ты МЕНЯ в покое, наконец!»
Недовольство и ярость голоса в моей голове смешались с рычанием собаки.
Я застыла на месте, все еще пытаясь отвергнуть ту мысль, которая в эту минуту прожгла дорожку в моем мозгу.
– Я разговариваю с собакой, – не знаю, спрашивала или просто констатировала факт своего помешательства.
«Какая новость! Почти все разговаривают со своими собаками!»
Последовал насмешливый ответ.
– Да, но не все слышат их ответы! – взвизгнула я.
Даже не смогла побороть желание оглядеться и посмотреть, не наблюдает ли за мной кто-то из знакомых.
Но нет, на счастье или на мою погибель, дорога оставалась пустой.
– Так я слышу твои мысли? – на этот раз я уже обратилась к псу.
Не важно, даже если я схожу с ума, то хочу выяснить, при чем тут этот пес.
«Получается, что так».
– Но как это возможно?! Я сошла с ума, точно! Окончательно и бесповоротно!
Хриплый смех раздался в голове.
Неожиданный и на этот раз, не сказать, что неприятный.
«Может и так, поэтому тебе лучше все забыть и жить прежней жизнью»
– Это ладно, я пока понимаю, что не стоит трепать на каждом углу, что слышу мысли собаки. Но даже если так, тебя тут не брошу. Я же вижу, что встать ты не можешь. Замерзнешь ночью и все. А я потом буду чувствовать себя вечно виноватой, ну уж нет.
А я буду, еще как буду.
Если завтра поеду куда-то этой дорогой и увижу холодный заметенный труп бедного животного. Нет, спасибо. Вылечится, и пусть топает, куда ему угодно! Мне все равно, главное, чтобы не так!
– А теперь слушай меня. Мне все равно, что ты там себе думаешь, и почему я тебя слышу, если слышу вообще. Поэтому сейчас я положу тебя в мою машину, чтобы отвезти к себе домой. И если ТЫ захочешь меня укусить – кусай, будешь потом виноват, и мы сразу поедем в лечебницу! – не знаю, достаточно ли грозно у меня получилось, но мне показалось более чем.
«Меня нельзя везти в вет. клинику!»
Послышался краткий ответ.
– Не повезу, если обещаешь не кусаться. Приедем домой, я посмотрю, что с твоими лапами. Если ты такой живучий, то, как только поправишься, пойдешь, куда тебе угодно. Договорились?
«Ты ведь не отстанешь?».
Чувствуя, что побеждаю, я налегла сильнее, пряча победную улыбку.
– Ты правильно понял. Так как, будешь кусаться?
Его зубы все еще вызывали очень серьезное опасение.
«Ладно, черт с тобой, грузи!»