Повелители теней

Кобли Майкл

«Ах, друг мой, мы слишком стары для войны. Но если не мы, то кто?»

— Как мальчик? — спросил Мазарет.

— Неплохо, — ответил Бардоу. — На самом деле у него железное здоровье. К тому временя как я прибыл, мне уже нечего было делать. Кодель с Оружейником обработали несколько незначительных ран и привели в порядок металлическую руку.

— Он о них весьма высокого мнения, — нахмурясь, произнес Мазарет. Бардоу удивился его неприязненному тону, но, прежде чем он успел ответить, Командующий продолжал: — Как получилось, что его схватили? Я слышал множество версий и кучу сплетен. Расскажи мне, как было на самом деле.

Бардоу

пересказал то, что поведал ему Таврик о том, как они попали в засаду на другом берегу Олодара, после того как они прошли по Черному Шлюзу. Потом они бежали вдоль городских стен, на них напали лазутчики Ясгура, схватили Таврика и еще двоих, потащили их в разрушенный форт, в котором произошло все остальное.

Когда Бардоу заговорил о вселении Хегруна в тело своего сына, Мазарет скептически хмыкнул:

— Это точно?

Бардоу кивнул:

— Оружейник видел практически все со своего места, из-за большого расстояния он упустил некоторые детали, но главное разглядел.

Мазарет коротко засмеялся:

— Значит, среди наших врагов есть даже духи покойных. — И, качая головой, он снова склонился над картой.

Было очевидно, что он изо всех сил борется с мрачными мыслями, но Бардоу обязан был сказать:

— Икарно, мы не удержим город. Мы должны уводить людей. Немедленно.

Командующий склонил голову и некоторое время молчал.

— Я знаю. Я уже произвел… необходимые приготовления. — Он вздохнул и взглянул на Бардоу. — Когда их напор начнет слабеть, я дам сигнал людям на стенах отходить. Кодель сейчас на западной стене передает приказ. Яррам с Медвином спешат в гавань подготовить корабли и все необходимое. Когда я подам сигнал, Алель и Таврика быстро перевезут в гавань Дети Охотника с Оружейником. К тому времени как наши враги поймут, в чем дело, мы уже выйдем в море.

Он слабо улыбнулся, и Бардоу ответил на эту улыбку, ощутив, внезапное облегчение. «Как я только мог подумать, что ты примешь иное решение?»

— Я не хочу уходить, Бардоу, — продолжал Мазарет. — Я ждал шестнадцать лет, чтобы снова пройтись по этим улицам и увидеть знакомые места. Но люди не хотят, чтобы мы были здесь, а с ними мы не справимся, как могли бы справиться с могонцами. — Он немного помолчал. — Бунты были яростными?

— Как обычно, много шума и неразберихи, — ответил Бардоу. — Некоторые поддерживали нас, но других было больше. Нам не переубедить их, многие горожане очень ценят Ясгура, поскольку он давал им работу и поддерживал мир и спокойствие. Они считают, что мы хотим вернуть дни хаоса, которые настали после смерти Императора.

Мазарет сердито засопел:

— Если они считают, что мы несем хаос, пусть подождут, пока на них наложит лапы Хегрун. — Он замялся. — А что с Сувьель? Ты говорил с ней?

— Только в ту ночь в Адраноте, — ответил Бардоу. — Но у меня есть новости о Джилли. Таврик видел, что его держат пленником у Ясгура.

Мазарет едва заметно улыбнулся:

— Джилли жив… я уж боялся худшего…

Он снова умолк, подняв руку, чтобы и Бардоу помолчал. И Бардоу услышал слабый шум далекой толпы. Мазарет подбежал к ограждению башни, и маг поспешил за ним. Он ничего не разглядел, пока Мазарет не указал ему на дорогу.

— Ворота Галларо! — закричал он. — Они прорвались…

От Императорского дворца по городу к северо-западной стене и воротам Галларо вела широкая дорога. Бардоу подождал

немного, пока его зрение не перестроится, чтобы он мог видеть дальше и шире, и он заметил волны факельных огней, обозначающих течение огромной массы людей через открытые ворота.

— Там никто не сражается, — произнес Бардоу. — Возможно, это ловушка.

Мазарет развернулся и махнул офицерам:

— Возвращайтесь к своим делам, господа. Да пребудет с вами Великая Мать!

Когда они уже начали расходиться, Бардоу заметил в небе какое-то движение на западе. Оно походило на падение звезды — яркое мерцание, окруженное зеленым нимбом. Бардоу смотрел за движением этого огонька, летящего в город, и страх сковывал его душу.

— Уводи людей вниз, Икарно!

— Во имя Матери, что это? — воскликнул Мазарет.

Прежде чем маг успел ответить, огонек распался на множество искр, которые опустились на город. Но они не просто падали, а вертелись и меняли направление, словно выискивая известные им цели. Одна из искр совершила петлю, направляясь к дворцу, резко дернулась и нырнула в сторону Башни Дня.

— Уходим, сию секунду! — закричал Бардоу и потащил Мазарета под дощатый настил. Но тут искра ударила. Последовала короткая вспышка, и башня содрогнулась до самого основания. Посыпались куски камней. Над камнями поднялись струйки пара, сияющие зеленой силой Источника. Бардоу ощутил у себя во рту ее тяжелый противный вкус.

Потом струйки пара начали вкручиваться внутрь, словно их затягивала чья-то могучая рука. Подул ветер, погасивший несколько факелов. Зеленое свечение стало ярче, камни затрещали. В центре площадки на вершине башни появился тугой комок тумана, потом куски тумана разошлись в стороны, и из дыры в камнях поднялась высокая серая фигура, словно встающая из сидячего положения. Это оказался пожилой бородатый человек, одетый во что-то странное, в старинном стиле, — одежды были бы яркими, если бы их не покрывал слой каменной пыли. Все в человеке было мертвенно-серым, кроме немигающих глаз, полыхающих изумрудным огнем.

Пыль и каменная крошка посыпались с плеч этого человека, когда он повернулся к Бардоу и посмотрел на него долгим жутким взглядом.

Потом он быстро пошел вдоль ограждения, вытянув перед собой когтистые руки. Мазарет выхватил меч, оттолкнул удерживающего его Бардоу и шагнул к привидению. Но одно движение черной руки отбросило его к противоположной стене, где он и остался лежать, почти лишившись сознания. Бардоу отступил назад и начал Песнь Ритма, но она умерла в нем, не успев родиться, и еще через миг его схватили жесткие безжалостные руки. Серое жуткое лицо, освещенное зеленым сиянием глаз, приблизилось к Бардоу, и он ощутил холод и невыносимый запах гниющей плоти и ржавого железа.

— Все должно кончаться! — произнес голос, похожий на пыль. — Так хочет Пространство!

Бардоу ахнул от страха и недоумения, эти тяжелые значимые слова оказались знакомы ему. Его ноги оказались в воздухе, когда его захватчик, не выпуская мага из рук, поднялся вверх, пробив дощатый настил. Вниз с башни посыпались щепки, со всех сторон Бардоу видел такие же фигуры, тащившие вверх, к Шпилю, отбивающиеся жертвы. Когда ему удалось подавить свой страх, он вспомнил, кому принадлежали поразившие его слова, и он посмотрел на привидение, узнавая. Это был Токрин, друг Орозиады, первый Архимаг, скончавшийся многие столетия назад.