Повелители тьмы
Шрифт:
Весь посёлок Хидон видел, что двое не стесняются прикосновений. Я чувствовал, что окружающие… удивлены, мягко говоря. Не одобряют такую открытость чувств, но вслух ничего не скажут… ведь не принято обсуждать кого-то, это нехорошо!.. Так что нам снисходительно простят недолжное поведение. Делают скидку на усталость, на нашу юность, на мою чуждость…
А самые юные видоки… посмотрите-ка на них. Ведь мы герои? А героями принято восхищаться, героям нужно завидовать и стремиться подражать… и нам будут подражать!..
Жасмин почувствовала, что
— Вы все знаете юных советников. Вэй Нанджи и вэй Серый… - её глаза остановились на наших руках, гладкая речь Жасмин чуть споткнулась, - проделали большую работу, они придумывали и дали возможность осуществить…
Продолжая говорить вслух, она мысленно сказала, что следует делать. Мы встали, поклонились. Жители клана, не–совсем–люди, смотрели, казалось, прямо в меня - блеск разноцветных глаз, бледные, не знающие загара лица.
В наступившей тишине мой желудок издал басовитый звук. Торжественность момента была нарушена шелестом смешков в публике. Нан пихнула локтём в бок. Смешки раскатились снова.
Церемониал не предусматривает подобной музыки! Или ты и это безобразие решил использовать для переделывания существующего порядка?
Нет, но идея неплоха, - я попытался ещё побурчать животом, но убедился, что по заказу это невозможно.
Мы сели, Жасмин заговорила о других советниках и участниках похода, ухитрившись отметить каждого особо. Очень кратко обрисовала наш поход, не забыла и двух близняшек, что изготовили жилище для чужаков согласно письму Дайрима. Девушки отрапортовали, что "гости" чувствуют себя нормально и потихоньку осваиваются.
— Когда и как вы собираетесь их убить?
– спросил кто-то из публики.
Моё сердце с грохотом обрушилось в пятки.
Всё напрасно. Все мои усилия прахом. Вэйри не намерены терпеть нелюдей рядом с собой. Пленники уже приговорены.
Я прикинул, смогу ли вывести пленников из посёлка. По всему выходило, что не смогу.
Архимаг мельком глянула в мою сторону.
Договорённость в силе, - дала понять, что не намерена отдавать пленников на расправу. От сердца отлегло.
— Чтобы успешно сражаться, мы должны многое узнать о своём противнике, - она отвечала почти моими словами, те же доводы приводил я на многочисленных советах.
– Мы будем изучать пленников.
Гул пронёсся по сборищу. Лесные жители переглядывались, я не мог понять, одобряют они новость или нет. Извечная привычка вэйри к сдержанности…
— У меня предложение, - из толпы вышел высокий мужчина.
– Знаю, что у многих из нас родные и близкие погибли от рук нелюдей. И у меня тоже… Всё же предлагаю - когда совет решит, что надобность в пленных отпала, пусть они будут преданы смерти быстро,
Вэйри снова зашумели, с оратором были многие согласны. У меня поперёк горла встал комок.
— Милостивая смерть будет их уделом…
— Иное было бы недостойно вэйри, - говорили жители посёлка.
К счастью, у вэйри не принято было "лить воду" в публичных выступлениях. Жасмин объявила заседание закрытым, люди принялись расходиться. Советников и участников похода тут же отловили, обступили, принялись расспрашивать. Я попытался ускользнуть, но не успел оглянуться, как оказался в кольце тинейджеров.
Конечно, юные не решались обратиться ко взрослым. А мы, хоть и советники, всё же сверстники, с нами можно и попроще.
С некоторыми мы уже успели познакомиться. Другие здоровались почтительно, называли свои имена, длинные, странно звучащие. И ведь каждый счёл своим долгом поздравить, выразить своё восхищение. Его всемогущество Этикет, юнцы изо всех сил стараются вести себя сдержанно и солидно… ничего, я ещё научу вас восторженно вопить и колотить героев по плечам!..
Кто-то хлопнул меня по плечу, я от неожиданности даже дёрнулся. Обернулся - кто посмел?
— Мама ждёт, - сообщил Йурас. Я кивнул, извинился перед молодёжью и стал выбираться из толпы. Впрочем, народ сам расступался перед нами, это не человеческая толпа, где и танк застрянет…
Йурас оглядывался на нас, словно опасался, что мы удерём. Что-то не то с парнем. Щёки раскраснелись, глаза чуть ли не светятся. И маму назвал мамой, не Архимагом, и по плечу запросто меня похлопал. Пьян, что ли?
Нан покосилась:
Пьян, - сказала уверенно.
– Чужим вниманием пьян.
Я понял. Сын знаменитой матери, он впервые не сиял отражённым светом её славы, стал известен сам по себе. Парни смотрят на него с уважением и завистью, девушки расточают улыбки, - как тут не опьянеть?
Жасмин подняла на нас отрешённый взгляд, с кем-то разговаривая то ли на Тихой Речи, то ли через радио импланта. Повела рукой, предлагая сесть за низкий стол, уставленный всяческой снедью. Я сглотнул слюну и сел, на всякий случай подальше. Йурас пантомимой дал понять, что вот сейчас сходит кой–куда и тут же вернётся, матушка рассеянно махнула рукой, отпуская, и парень как испарился. Пошёл греться в сиянии чужих взглядов.
— Так, - сказала Архимаг.
– Ладно, - и скривилась как от зубной боли.
– Доставил же ты мне новых проблем…
Я попытался изобразить раскаяние, видимо, не очень получилось. Жасмин улыбнулась.
— Пожалуй, мне, скоро потребуется помощник, - заявила.
— Возьми, - рассеянно сказал Гром, входя с внучкой.
– Почему нет?
— Дайрима, - ляпнул я и прикусил язык. Жасмин поглядела остро, но ничего не сказала. Должно быть, потому, что упомянутый как раз вошёл, поздоровался и улыбнулся ей. Женщина - на этот раз именно женщина, не Архимаг, - опустила глаза.