Повелители Владений
Шрифт:
Ферендир заметил движение: к нему неслись двое слаанешитов, разинув зубастые пасти. У одного из них вываливался наружу длинный раздвоенный язык. Первое страшилище было похоже на насекомое в панцире и передвигалось на четырех жестких тонких ножках. У второго было четыре руки, и каждая оканчивалась каким-нибудь жутким железным орудием. За спиной у этих двоих виднелись и другие твари. Кого-то из них еще придется прикончить, а кто-то, возможно, прикончит его — но Ферендир не заглядывал так далеко. Нужно было сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас.
Алмазный
Тем временем подоспел его товарищ, размахивая смертоносными руками — на одной болтался гладкий железный шар на цепи, из другой торчал зазубренный и довольно ржавый топор, третья оканчивалась двузубой пикой, а четвертая была утыкана кривыми железными шипами. Ферендир не знал, с какой стороны подступиться к этому многорукому страшилищу, как увернуться от его ударов или отбить их.
Все, что оставалось сделать, — отпрыгнуть в сторону и оставить нападавших лицом к лицу. Хитрость сработала: пара смертоносных железяк четверорукого хлестнула по тщедушному ссутуленному телу «жука» и пропорола его. Тот заорал и стал извиваться от боли. Четверорукий попытался выдернуть орудия, засевшие в теле товарища, но только больше запутался. Оба повалились на землю и начали бороться, стараясь освободиться друг от друга.
Ферендир без колебаний воспользовался моментом и стал действовать, не заботясь о собственной безопасности. Он запрыгнул на плечи лежавшего ничком четверорукого и трижды ударил острым клювом чекана ему в череп. Массивная туша обмякла и придавила «жука», который теперь не мог пошевелиться.
Тем временем появлялись все новые и новые враги. Причудливые тела этих убийц украсили бы любой паноптикум. Слаанешиты всюду сеяли хаос, разрушения и ужас. Ферендира уже не пугала смерть. Его мозг чудесным образом переключился на особое восприятие реальности, в которой не было места прошлому и будущему, надеждам и отчаянью, а существовали только потребности настоящего момента, здесь и сейчас. Алмазный чекан взлетал и опускался, звенел о металл и протыкал плоть. Зловонная черная кровь брызгала во все стороны, от нее тело юноши сделалось липким, а ладони — скользкими. Ферендир едва ощущал сыпавшиеся на него удары, ни клинки, ни клешни, ни кулаки, ни дубинки не могли причинить боли и нарушить его спокойствия. Не существовало такого врага, перед которым пришлось бы отступить или тем более склониться.
Внезапно сражение стало утихать. Ферендир расправился еще с десятком противников и обнаружил, что их поток иссяк. Юный альв вытер глаза, сплюнул вражескую кровь и осмотрелся.
Слаанешиты отступали вниз по склону холма так же быстро, как на него забирались. Они разбегались в разные стороны — исчезали между деревьями, прятались
Ферендиру вдруг стало холодно, как после купания в ледяных водах горного озера. От вида происходящего у него сначала мелко затряслись руки, но постепенно крупная дрожь охватила все тело. Вокруг все было усеяно мертвецами и их отрубленными конечностями, землю пропитала зловонная жидкость, заменявшая слаанешитам кровь. Рядом с собой юноша насчитал двадцать трупов, а потом сбился.
К дрожи добавилось головокружение, навалилась усталость. Ферендир обессиленно рухнул на колени и вымолвил:
— Сераф! Дезриэль!
Впрочем, было непонятно, услышали ли его. Он и сам себя едва слышал.
Однако наставники были тут как тут. Они подхватили Ферендира с обеих сторон под руки, заглядывали в глаза, тормошили его, пытались разговорить и помогали сосредоточиться.
— Дыши ровно, — негромко велел Дезриэль и стал показывать, как лучше вдыхать и выдыхать. — Делай как я.
Ферендир прислушался к его словам и понял, что, если дышать правильно, можно постепенно успокоиться и унять сильную дрожь.
— Сосредоточься, мальчик! — прошептал Сераф. — Будь хозяином своего тела.
Дезриэль по-прежнему демонстрировал правильное дыхание, и Ферендир пытался дышать с ним в такт, но не получалось.
Тогда Сераф внезапно сильными и грубыми руками схватил Ферендира за голову и запрокинул ее так, чтобы молодой альв увидел его вызывающе ледяные глаза.
Ферендиру стало не по себе, он почувствовал себя ужасно незащищенным: Сераф хотел не просто привлечь его внимание, а заглядывал прямо в душу, которой требовалась помощь.
— Теперь дыши! — велел Сераф послушнику и стал тоже показывать, как надо дышать. Ферендир, к собственному удивлению, задышал с ним в такт.
Вдох! Выдох! Вдох! Выдох!
— Дыши! — сквозь стиснутые зубы снова приказал ему наставник.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Ферендир задышал ровно, и постепенно дрожь стала спадать. Он не сразу осознал, что наставники вдвоем обнимали его. В этих объятьях молодое тело нашло равновесие и успокоилось.
Вдох… Выдох…
По мягкому суглинку застучали копыта. Чья-то тень заслонила солнце, зафыркало какое-то крупное и сильное животное.
Ферендир открыл глаза и увидел, что над ним возвышается прекрасная всадница в красивых белых доспехах тонкой работы, заляпанных черной кровью, землей и внутренностями врагов. Хотя предводительница Всадников Рассвета и была перемазана чьими-то кишками, она выглядела очень жизнерадостной, словно только что побывала на празднике. Защищенные стальной кольчугой бока ее скакуна раздувались, как кузнечные меха, а сам конь уставился темными глазами на землю, стараясь успокоиться после жаркой схватки.