Повелительница бурь
Шрифт:
В полутемной пекарне стояла удушающая жара. При каждом вдохе Фиона втягивала в легкие влажный дрожжевой запах; в ушах постоянно раздавались монотонные шлепки теста, которое раскатывали рядом с ней другие женщины. С момента своего пробуждения нынешним утром у нее болела голова, и она подозревала, что эта боль не в последнюю очередь была вызвана недосыпанием, так как большую часть ночи они с Дагом провели, занимаясь любовью. Но несмотря на пережитую телесную радость, в сердце ее гнездились сомнения.
Фиона отложила в сторону тесто, которое должна была раскатывать. Она ничего не могла поделать с этими сомнениями. В самом деле Даг испытывает
Резкие слова, обращенные к ней, отвлекли Фиону от этих дум. Она повернулась, стараясь погасить чувство обиды, которое нетрудно было прочесть у нее на лице. Старуха Имир, распоряжавшаяся в пекарне, указывала пальцем на отложенное ею тесто, требуя заняться делом. Фиона стиснула зубы и снова принялась за работу. До исступления ее доводила не столько монотонность труда, сколько необходимость все время находиться в помещении: она скучала по шуму и запаху дождя, по шелесту лесов на холмах Ирландии. Может быть, в пейзажах Норвегии тоже была своя красота, но, проводя все время за работой в темном и душном помещении, она просто не могла открыть ее для себя. Возможно, ей следует попросить Дага послать ее работать в поле: куда интереснее доить коров или выращивать овощи, чем задыхаться в четырех стенах.
Монотонные шлепки теста вокруг внезапно смолкли – женщины прекратили работу. Оглянувшись, Фиона тут же поняла, в чем дело, – Имир вышла из пекарни. Безоглядное желание, подобно порыву бури, захлестнуло ее – поскорее обрести свободу, чтобы хоть на мгновение снова ощутить себя прежней, юной и беззаботной. В конце концов, что может случиться, если она выйдет наружу всего на несколько минут?
Отложив в сторону кусок теста, она вышла во двор, и сразу ей в лицо ударил запах навоза и гниющих в тепле помоев. Девушка поморщилась и сделала еще несколько шагов, чтобы успеть вдохнуть хоть немного свежего воздуха.
Она миновала хлев и подошла к изгороди поселка. С каждым шагом в ее душе росло беспокойство – ведь ей грозило нешуточное наказание, если, не дай Бог, кто-нибудь ее увидит. Страстное желание хоть на несколько секунд ощутить вкус свободы постепенно превратилось в отчаянный порыв убежать отсюда навсегда. Выйдя со двора, Фиона устремилась под зеленый полог леса. Оказавшись под кронами деревьев, она не остановилась и продолжала идти быстрым шагом.
Лесная тропинка привела ее к берегу. Решив немного побыть здесь, она стала смотреть на набегающие серые волны. Их плеск так хорошо успокаивал; от чего-то именно в этот момент в душе ее появилась надежда на то, что она не останется здесь до скончания своих дней.
Фиона зашагала по каменистому берегу, время от времени поглядывая на судно, покоившееся на берегу неподалеку от воды. Это был драккар, который Сигурд назвал «Дева бури», – изысканно-грациозный, прочный и надежный. На таких кораблях викинги отважно бросали вызов морской стихии; они рисковали своими жизнями, проделывая сотни миль на этих маленьких, на первый взгляд кажущихся весьма хрупкими скорлупках. Фиона всегда удивлялась, как это люди могут создавать такие вещи и какой смелостью надо обладать, чтобы доверять им свою жизнь.
Викинги были храбрыми людьми, в этом она ничуть не сомневалась.
Но ведь и она тоже обладает смелостью, да вдобавок еще и гордостью! Норвежцы не смогут сломить ее. Даже если ей будет суждено провести в этом месте много лет, она никогда не откажется от своих намерений и, в один прекрасный день – вернувшись в Ирландию, снова обретет свободу.
Девушка с трудом оторвала взгляд от драккара и опустилась на лежавший неподалеку плоский обломок скалы. Место было тихое, и лучи солнца ласково согревали ее лицо. Она закрыла глаза и, запрокинув голову, стала наслаждаться легким морским ветерком, игравшим ее волосами.
Рыбалка была удачной, но Дагу все время не терпелось увидеть Фиону. Как только лодка были вытащены на берег небольшой бухты, он тут же оставил их, предоставив другим перегружать улов в повозки, и зашагал через узкую полоску леса, тянувшуюся по берегу фиорда.
Когда он вошел в поселение, все в нем было спокойно: курицы рылись в пыли, грузные свиньи валялись в грязи под деревьями. Правда, отчего-то нигде не было видно ни женщин, ни рабынь, по Даг тут же вспомнил, что в это время дня они должны быть заняты на работах; стало быть, и Фиона тоже вместе с ними.
Он заглянул в сыроварню, холодную, темную постройку из камня, где вырабатывали сыр, пахту и масло. Не увидев Фионы, викинг отправился дальше.
Он уже повернул к пивоварне, когда услышал у себя за спиной торопливые шаги. Обернувшись, он увидел Бреаку: глаза девушки расширились от волнения, но отчего-то она не заговаривала с ним до тех пор, пока не подошла почти вплотную.
– Послушай, Даг, – встревожено произнесла Бреака вполголоса. – Я не могу найти Фиону – ее нигде нет!
У викинга похолодело под ложечкой. Неужели Бродир или кто-то другой покусился на нее? Может быть, сейчас ее насилуют в каком-нибудь укромном уголке леса, а он стоит тут и не знает, что предпринять… Припомнив, что Бродир остался перегружать рыбу и не мог так быстро добраться до поселка, Даг заставил себя успокоиться.
– Где ты видела ее в последний раз?
– Она была в пекарне, – сообщила Бреака. – Когда я заглянула туда, другие рабыни сказали мне, что она вышла, и мне пришлось соврать Имир, что я послала ее в пивоварню за дрожжами. Теперь и не знаю, что делать, – Фиона пропала, а накажут-то меня…
– Ты думаешь, что она убежала, не так ли?
Еще не закончив произносить эти слова, Даг вздрогнул. Попытка раба совершить побег всегда каралась смертью.
– Н-нет, не думаю. С утра Фиона была не совсем такой, как обычно, но не могла же она не понимать, сколь безнадежна такая попытка. Хотя… – Бреака придвинулась ближе и еще больше понизила голос. – Если она все же попыталась, мы должны найти ее, пока никто ничего не заметил. Я никому, кроме тебя, не говорила, что она исчезла.
Слова Бреаки как огнем обожгли Дага. Она просила его найти Фиону и вернуть обратно, пока глупость ее поступка не раскрылась. Если он согласится, то нарушит законы своего народа. Неужели он так любит эту женщину, что пойдет на это?
Его раздумья продолжались всего лишь мгновение: что бы ни ожидало его потом, он все равно сделает это. В том, что Фиона оказалась здесь, была и его вина: вот почему он чувствовал ответственность за нее.
– Куда она могла отправиться? – спросил он.
Бреака лишь беспомощно покачала головой.