Повелительница грозы
Шрифт:
Ирка протянула дрожащую руку к рукояти меча. Да ее тридцать раз насквозь проткнут, пока она добежит, – она же не Богдан, чтоб клинком змей отбивать!
Конь взбрыкнул и заржал снова, явно жалуясь на Иркину глупость.
– Я не понимаю! – отдергивая руку от меча, завопила она.
Скачущие, как пружинки, медяницы были совсем рядом.
И тогда конь встряхнулся. Разлетелась роскошная темная грива, черный пышный хвост хлестнул по бокам, зазвенела кольчужная попона… Ирка едва не слетела с него. Тяжелые хлопья покрывающей бока гнедого белой пены накрыли приземлившуюся у копыт медяницу.
Из судорожно раскрывшейся пасти змеи вырвался короткий,
Гнедой победно заржал и вновь брыкнул задом. Иркины губы разошлись в страшной улыбке… она медленно потянула притороченную рядом с мечом плеть – тяжелую, под сильную мужскую руку. Ничего, она тоже не совсем девочка!
– Хей-я! – Вырвался из ее груди азартный вопль степных конников. И, привстав в стременах, Ирка изо всех сил огрела коня плетью, топя конец хлыста в покрывающем его бока поте.
Ничуть не обидевшись, жеребец радостно заржал и бросился на змей. Крепко держась за высокую луку, Ирка перевесилась из седла – и с оттяжкой полоснула плетью.
Вытянутые ею медяницы разломились пополам!
Дробно позванивая подковами, конь пронесся по медяницам и опять развернулся, роя землю копытом в преддверии атаки. И тут же разочарованно всхрапнул – выпорхнув из седла, Ирка легко скатилась вдоль его бока. Ободряюще похлопала его по шее – прости, родной, но ты слишком велик, а я слишком маленькая, чтоб достать всех! А я хочу – уничтожить всех!
– Почему-то мне кажется, что наша природа в вас совершенно не нуждается! – Хищный оскал гигантской борзой смотрится совершенно чудовищно, когда проглядывает сквозь розовые девчоночьи губы. Но в маленьких головках змей жила только беспредельная жажда убивать, страха они не знали!
Расхохотавшись так, что эхо отразилось от стен хрущевок, Ирка шагнула уцелевшим змеям навстречу. Плевать, что одного их укуса достаточно для мучительной смерти! Ненормально веселый, убийственный азарт охватил ее! Вы заставили меня бояться, как никогда, вы заставили меня трястись от отвращения – а я не должна бояться, я, Ирка, хортицкая ведьма! Я – оборотень! Я… подруга дракона! Поэтому укуса не будет. Ни одного. Никогда больше.
Сжавшись пружинками, медяницы прыгнули. Иркина плеть взвилась им навстречу, хлестким ударом разрубая воздух. Они посыпались наземь – рассеченные пополам и уцелевшие, а Ирка кинулась им вдогонку.
– Ш-ш-шах! – С сухим шелестом плеть прошлась по отпрыгивающим медяницам. Тела-стрелки лопались с глухим звуком.
– Ты Добрынюшка, свет Никитич, да выдергивай ты шельгу [6] подорожную… – Пришедшие на ум слова вовсе не были заклятием – Ирка знала точно. Просто сейчас они казались удивительно к месту.
6
Плеть.
– И стегай ты, приговаривай… Ш-ш-шах! – Ирка полоснула хлыстом в другую сторону – слепые змеи распадались на половинки и таяли, растворяясь в пропитавшем плеть конском поте. – Чтоб от конского поту змея пухла…
Те, кто был еще жив, мучительно корчились, запрокидывая оскаленные слепые пасти в немой муке. Ирка благодарно кивнула, когда опустившееся рядом конское копыто избавило медяницу
– Ну идите сюда! – почти ласково позвала Ирка, когда последние медяницы судорожными, почти не способными оторвать их от земли прыжками рванули к ней. – Шааа-ах! – Припав на одно колено, Ирка описала плетью дугу вокруг себя. Время снова замедлило свой бег – она ясно видела каждую деталь… Размахрившийся кончик хлыста. Взмывшие над землей вытянутые блестящие тела – тонкие змеиные головы с ямами вместо глаз. Плеть, захлестнувшаяся поперек прыжка медяницы… И брызги крови на изломе, и отлетающие прочь слепые змеиные головы.
– Застегаешь ты их до смерти своей плетью шелковою… – прошептали ее враз пересохшие губы. Ирка медленно выпрямилась, нанеся последний удар и механическим движением сворачивая хлыст. В залитом солнцем проулке стояла звенящая тишина. Скорченные тела медяниц валялись на асфальте – изломанные и перекрученные, как вынутый из духовки печеный «хворост». И ни одно движение не оживляло больше поле недавней битвы.
Сзади раздалось негромкое поцокивание копыт. Ирка вздрогнула и обернулась. Богатырский конь возвышался над ней. Здоровенная, как ведро, голова опустилась к самому ее лицу – и теплое дыхание ласково раздуло волосы. Ирка выдохнула – так же шумно, как конь. У нее еще хватило сил вернуть плеть обратно на седло… и, обхватив обеими руками голову гнедого, она прильнула лбом ко лбу своего спасителя.
– Спасибо… Спасибо… Спасибо… Вовремя ты… Вовремя… – Адреналин еще кипел в крови, Ирку трепала крупная, как при лихорадке, дрожь. Она оглядела истоптанные, полурастворившиеся тела змей – некоторые еще подергивались в агонии. Ирка почувствовала, как от вновь нахлынувшего ужаса и отвращения подгибаются колени, и почти повисла, цепляясь за шею коня. Он терпеливо ждал, лишь иногда переступал, бережно подбирая тяжелые копыта, чтоб не отдавить Ирке ноги.
– К-к… Ан-ндрею мне сейчас х-ходить н-не с-стоит… – дробно постукивая зубами, пробормотала Ирка, оглядывая свои заляпанные змеиной кровью и пропитавшиеся конским потом джинсы. – П-представляю ф-физиономии его родителей. И з-запашок от меня, н-наверное, с-соответствующий… К-конский… Ты только не обижайся, – попросила она негромко всхрапнувшего жеребца. Обтерла мокрое от пота лицо ладонью. Лошадиная морда дробилась перед глазами, словно Ирка глядела на нее сквозь мутную призму. – А ты из наших, что ли? – хватаясь за узду, спросила она. – В смысле, богатырей? Заблудился, да? Давай я тебе домой отведу! – вскричала Ирка, радуясь, что может оказать хоть незначительную услугу своему спасителю.
С гневным ржанием конь взвился на дыбы. Узда рванулась из Иркиных рук, до крови обдирая ладони. Девчонка опрокинулась на асфальт. Конь привычно развернулся на задних ногах и широким наметом ринулся из проулка. Удаляющийся топот эхом отбился от стен хрущевок.
– Чего ты? – растерянно крикнула ему вслед Ирка, но проулок был уже пуст.
Иркина соседка тетя Аня боялась выходить из дому. Еще больше она боялась выпускать внучка, но учительница в его школе оказалась без всякого понятия – про змей с руками и слушать не желала, только усмехалась, а потом сказала, что, если внук в школу ходить перестанет, будет ставить ему прогулы!