Повелительница леса
Шрифт:
— Я, Вивиан, законная — я чуть запнулась на это слове, — супруга Элрика Аркуэнона и Вэндэ Таурэ Белоснежного Леса принесла обещанный королю Норину венец с черными алмазами. Проводите меня к вашему владыке.
Словно по мановению чьей-то невидимой руки, топоры на нас больше не наставляли, гномы почтительно расступились, некоторые изумленно переговаривались и ахали.
— Следуйте за мной. — Вперед вышел гном в кольчуге, выглядевшей изысканнее, чем у прочих.
«Видимо, кто-то из знати», — решила я, вслух же бросила через плечо единорогу:
— Флориан, не отставай.
— Как
Мы двинулись следом за гномом. Как оказалось, гномы успели разбить целый лагерь. Несколько десятков скромных походных шатров стояло повсюду, около них на кострах жарились тушки зайцев и птиц. Пахло пивом и какими-то пряностями.
— Всего в одном дневном переходе, — ворчал идущий сзади Флориан. — Да еще и деревьев нарубили на костры. Коротышки совсем обнаглели! Ну ничего, я покажу им, как ломать наши деревья!
— Ты ничего никому не будешь показывать, — прошипела я, оборачиваясь. — Мы не будем ссориться с гномами. Мы отдадим венец, получим камень и попросим их убраться с земли Элрика. Ясно тебе?
Флориан что-то ответил на эльфийском. Судя по его тону, он был со мной категорически не согласен. Однако я предпочла прикинуться глухой. Я всегда смогу вырастить новые деревья, а вот ссориться с Норином из-за нескольких десятков бревен совершенно не намерена.
Наконец впереди показался огромный голубой шатер, украшенный изображением боевого топора. Около входа стояла насупленная стража с неизменными же топорами в широких ладонях. При нашем приближении один из них скользнул внутрь, и через пару секунд из шатра вышел сам его величество подгорный король. Он был одет по-походному. Серебряная кольчуга из мелко сплетенных колечек сияла в лучах солнца, пробивающегося сквозь листья стоявших рядом деревьев. Видимо, король так торопился удостовериться в том, что венец вернулся к нему, что даже не успел надеть доспехи.
— Неделя еще не прошла. Почему же войско гномов стоит под Лоссэ Таурэ? — обвиняющее спросила я.
— Я бы не захотел терять ни секунды, если бы ты не появилась. Венец у тебя? — сразу спросил Норин. Глаза его под кустистыми бровями возбужденно блестели. Что ж, прекрасно. Не нужно тратить время на никому ненужные приветствия и реверансы.
Я кивнула и осторожно вынула из мешка шкатулку со злополучным венцом, доставившем мне столько проблем. Подойдя к Норину, протянула шкатулку.
Выхватив ее из моих рук и открыв, гномий король извлек венец, тускло сверкнувший камнями. Затем король повел себя и вовсе странно: упал на колени, приложил самый большой камень к своему лбу, а затем поцеловал. Шкатулка отлетела куда-то в сторону. Гномы, что видели эту сцену, вслед за своим королем попадали на колени.
— Морнэмир, о, морнэмир! — лихорадочно шептал Норин. — Наконец-то ты вернулся к нам!
Единорог сзади тихонько фыркал. Я повернулась и округлила глаза, приказывая ему повременить с язвительными звуками.
Повосторгавшись в таком же духе еще четверть часа, Норин встал и, с величайшей осторожностью передав венец подоспевшему советнику с каменной шкатулкой, обратился к нам.
— Все подгорное королевство благодарит
— Да-да, я очень рада, что смогла помочь вам. Это, конечно, стоило мне огромных усилий, но я не люблю хвастать. И, кстати, о моем супруге. Настал ваш черед выполнить свою часть сделки, — быстро проговорила я. — Вы обещали дать мне аметист, когда венец окажется у вас.
— Аметист? — задумчиво проговорил король, поглаживая бороду. — Но я не говорил, что дам аметист.
— Это шутка? — повысила я голос, хотя внутри все сжалось от страха. Верхушки деревьев над лагерем гномов опасно зашевелились, хотя ветра не было и в помине. — Мы же договаривались! И в свидетелях был весь ваш народ!
— Подожди, Дева Леса, не горячись, — тихо сказал Норин, поглаживая бороду. — Октар! — позвал он.
— Слушаю, мой король, — откликнулся появившийся из шатра советник. Шкатулки с венцом уже не было у него в руках, зато был свернутый в трубочку свиток.
— Напомни, что дословно я сказал шесть лун назад при моем народе и алдвахраме, в котором заключен голос отца Телхара.
Советник откашлялся, картинным движением раскрыл свиток и, выставив его на уровне глаз, визгливо зачитал написанное:
— В тот день его величество подгорный король Норин, сын Норина, внук Норина сказал: «Я торжественно обещаю королевское помилование Крору. Я торжественно обещаю помочь этой смертной вернуть ее супруга к жизни».
Норин кивнул.
— Верно. Итак, я дарую королевскую милость Крору. Он и дальше может занимать свой пост.
— Хорошо. А что со второй просьбой? — поторопила я. — У вас есть при себе аметист?
— Но ведь я ничего не говорил про аметист, — простодушно удивился король, сверкая хитрыми глазками.
— Нет, не говорили, ваше величество, — притворно поддакнул Октар.
Я переводила растерянный взгляд с короля на советника и обратно. Что все это значит? Король гномов подло меня обманул? Да что же это такое? Быть проданной братом, еле вырваться из цепких лап Ульвара, почувствовать себя совершенно беспомощной перед Лиатрис и лишь чудом убежать от нее, чтобы понять, что все эти трепыхания были напрасны?
Во мне поднялась такая волна гнева, что я лишь чудом удержалась, чтобы не развесить все войско Норина на ветвях уцелевших от их топоров деревьев.
— Вы, — прошипела я, сжав кулаки и делая к королю шаг, — обещали мне помочь вернуть к жизни Элрика.
— Я не отказываюсь от своих слов, — важно кивнул гном.
— Так что же все это значит? — выпалила я. — Скажите прямо. Я же вернула ваш венец!
— Тебе не нужен аметист, — посмеиваясь, ответил Норин.
— Очень даже нужен! Без камня я не смогу вернуть Элрика, ведь он отравлен!
— Тебе не нужен аметист, — настойчиво повторил король. — У тебя есть единорог.
— А причем тут он? — удивилась я, бросая быстрый взгляд на Флориана. Тот нервно переступал передними ногами.