Повелительница стали

Левенселлер Триша

Почему они выглядят так, как будто что-то охраняют, когда вокруг них нет ничего, что можно было бы охранять?

Если только… на самом деле там что-то есть.

Но мы этого не видим.

– Дверь скрыта, – выдыхаю я. Ни один из парней меня не слышит. Поэтому я повторяю немного громче.

О чем бы они ни говорили, разговор заканчивается (хотя, давайте будем честны, это, вероятно, был спор).

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Келлин.

– Мы прибыли через портал. Мы ищем целительницу, наделенную

магическим даром. Разве не может быть такого, что там, впереди, есть дверь, скрытая магией?

Петрик медленно моргает.

– Конечно! Я должен был догадаться об этом. У них нет иной причины стоять там.

– Это будет рискованно, – говорит Келлин. – Если вы ошибаетесь, и мы вступим с ними в бой, у нас не будет второго шанса.

– Темра умирает, – говорю я. – И у нее тоже нет второго шанса. Нам нужно попробовать.

– Если мы нападем на них, то привлечем внимание, – говорит Келлин. – Мы безоружны, и у нас нет возможности вернуться за нашим оружием.

Он на мгновение задумывается.

– Нам нужно отвлечь их. Вы двое, прячьтесь. Я уведу стражников.

– Что? – спрашиваю я. – Это плохая идея!

– Это единственный шанс вытащить Серуту отсюда, оставшись незамеченными.

– Нет.

– Темра умирает, – напоминает мне Келлин, повторяя мне мои собственные слова. – Я все сделаю. Не жди меня. Беги к порталу так быстро, как только сможешь. Найди целительницу. Спаси свою сестру.

– Келлин…

Петрик кладет руку мне на плечо и поворачивает к себе лицом.

– Он прав. Пусть он поможет. Это лучший способ.

Я не знаю, что еще сказать. Петрик воспринимает мое молчание как согласие. Он снова ныряет за одну из штор.

Я собираюсь пойти следом, но вдруг кто-то тянет меня за руку, а затем разворачивает.

К моим губам с силой прижимаются обжигающе теплые губы. Такое ощущение, что у меня в груди начинается пожар. Когда Келлин отстраняется, я хочу посмотреть в сторону, но он обхватывает мое лицо руками.

– Не жди меня, – повторяет он. – Мне жаль, что Темра пострадала.

Затем он мягко подталкивает меня к тому месту, где уже прячется Петрик.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать в ответ, он поворачивается ко мне спиной. Наемник ныряет в маленький коридор, и я теряю его из виду.

– Стража, – говорит он уверенным голосом. – Я ищу эту новомодную целительницу. Она где-то здесь?

Его вопрос встречают молчанием.

– Тебя не должно здесь быть, – говорит кто-то.

– Понимаете, я ранен. Разбитое сердце. Надеюсь, она сможет что-нибудь с этим сделать.

– Назови свое имя, – требует другой стражник.

Келлин драматично вздыхает.

– Я надеялся, что вы проведете меня к ней. Ну что же. Тогда я просто пойду.

Петрик хватает меня за плечи и тащит за занавески. Ткань скрывает нас как раз в тот момент, когда я слышу топот

ног и последующую погоню. Там, где конец штор соприкасается со стеной, есть совсем маленький зазор, и я смотрю, как Келлин несется по коридору, преследуемый пятью мужчинами.

– Пошли, – говорит Петрик, хватая меня за руку.

Они оставили одну стражницу, и, увидев нас с Петриком, она поднимает копье.

Наше оружие все еще на чердаке.

Она бросается на меня, и я едва успеваю увернуться. Повинуясь инстинкту, мои руки обхватывают рукоятку копья, пытаясь вырвать оружие.

Петрик подходит, чтобы помочь мне, но стражница бьет его ногой прямо в грудь, и он начинает задыхаться.

Я сильнее ее, но я не натренирована. Я не знаю, что делать, и боюсь вызвать слишком много шума. Я дергаю за оружие, тащу стражницу через коридор и впечатываю ее спиной в противоположную стену. Затем я упираюсь рукояткой копья в ее шею, перекрывая воздух.

Это ужасно – вот так просто причинять кому-то боль. Когда я пользуюсь своим оружием, то, по крайней мере, все заканчивается быстро, и я могу двигаться дальше, прежде чем у меня будет достаточно много времени, чтобы осознать случившееся. Но сейчас я наблюдаю, как глаза стражницы закатываются, чувствую, как ее тело обмякает. Наконец она сползает на пол.

У меня вырывается всхлип, но, сколько бы я ни моргала, сцена передо мной не меняется.

– Зива! – кричит Петрик. – Обыщи стены. Ищи какие-нибудь зазоры, что угодно!

Мои руки дрожат, а в голове полный беспорядок, но я помню, зачем я здесь. Прижимая руки к стене, я молюсь, чтобы под моими пальцами вдруг оказалась дверь. Когда я двигаю руками из стороны в сторону, ничего не происходит, но когда я начинаю тянуться к потолку…

– Петрик!

Я чувствую под пальцами ткань, а затем дергаю до тех пор, пока от стены не отделяется длинное полотно. Когда я ловлю его пальцами, то вижу, что на нем остается тот же узор, что и на окружающей его каменной стене. За полотном была скрыта дверь.

На мгновение я задумываюсь, не заполучил ли Равис в свои руки еще и прядильщицу хлопка, а затем бросаю ткань на землю и вытаскиваю крепления из дверных петель так же, как я делала это на чердаке. Эта дверь запирается снаружи – очевидно, чтобы удержать кого-то от побега.

Когда я, наконец, достаю последнее крепление, мое сердце подскакивает к горлу. Я тяну, раздается шум, но я надеюсь, что Келлин отвлек на себя все внимание, и никто этого не заметил.

Женщина, которая, как я предполагаю, лежала на диване, уже стоит на ногах. Она в ночной рубашке, ее лицо обрамляют распущенные волосы. Они выглядят так, словно их только расчесали. Локоны приглажены, но они очень густые и ниспадают почти до талии. Ее глаза карие, а кожа чуть светлее и более янтарного цвета, чем у Петрика.