Повелительница ветра
Шрифт:
Интересно, что этому содействовало? Впрочем, спрашивать не стала, продолжив путь
через высокие заросли леса.
— Боги, Ханна! — устало вздохнул юноша. — Сколько можно на меня злиться?
Неужели я еще не доказал, что ты дорога мне? Что я не играю больше и мои чувства
настоящие.
— Так это все лишь бы доказать? — фыркнула, вспоминая его самоотверженность.
Как он волновался за меня, кинулся на поиски михрима...
—
— Ханна!
— Что, Ханна? Или ты уже забыл мое желание?
— Какая же ты упрямая.
— Скорее наученная, — серьезно ответила. — Я никогда больше не поверю тебе,
чтобы ты не делал.
Ложь. Абсолютная. Я уже верю... чувствую, как предательски шепчет сердце о любви.
Но главное, чтобы он поверил в эту ложь.
— Рано или поздно ты перестанешь противиться, — самодовольно сказал Фран и
замолчал, просто идя рядом.
— Никогда... — мой тихий ответ.
Он ничего не сказал, но его усмешка мне не понравилась. Он действительно уверен,
что я сдамся. Почему?
Не знаю, сколько мы так шли, но со временем становилось все жарче. Пришлось снять
куртку и расшнуровать ворот рубашки. Остальные тоже стали снимать одежду.
— Впереди моя стихия, — проговорила с самодовольством Сорин. — Я чувствую
вулканический жар...
Вулкан? От услышанного даже споткнулась. Только не это! Огненные горы самое
страшное, что может быть для нас. В них живут саламандры, не признающие другие
стихии.
— Все в порядке? — Фран помог мне подняться.
Но что ответить не знала и лишь с отчаянием посмотрела на профессора, который
заметил мою запинку.
— Насколько мне известно, в этой местности все вулканы спящие, — попытался
успокоить мужчина, но Сорин мгновенно отняла вспыхнувшую надежду.
— Нет. Они активны...
— Плохо дело, — тихо проговорил Ран, глядя куда-то вперед. Проследив за его
взглядом увидела вершину горы, которую за зарослями не сразу можно было приметить.
Огненная стихия самая опасная из испытаний. И если нам встретиться саламандра,
она легко может меня выдать. О, великий эфир, что же мне делать?
— Тебя что-то беспокоит? — Фран заметил мое состояние, но я не ответила,
недовольно повела плечами и ускорила шаг.
Догонять не стал, что не могло не радовать. А вскоре я поравнялась с профессором и
ощутила облегчение. Все-таки идти рядом с Франом тяжело -- я не могу все время его
обманывать.
Наш путь резко пошел вверх под гору, где было еще жарче. Вскоре я мучилась от
жары, вспоминая пустыню. И я еще радовалась лесу? В итоге здесь
я заставила себя успокоиться и мысленно обратиться к камням, с ужасом подтверждая
догадки: артефакты внутри «горячей» горы...
Впрочем, это поняли все и без моих слов. Крэйф решительно вел нас вперед.
— Воду экономить! — недовольно приказал он, строго взглянув на Рана. Юноша не
первый раз тянулся к фляге с водой. Я искренне сочувствовала другу – ему было тяжелее
всех, ведь огонь вражеская для него стихия.
Останавливаясь у пещеры, откуда шел невероятно теплый воздух, профессор дал
наставления:
— Идти друг за другом. Ни в коем случае не разделяться. Здесь может быть трудно, и
только Сорин в силах управлять стихией огня и предотвратить опасность. Опережая тебя,
Ран, напомню, что вода не всегда тушит огонь.
Пещера оказалась сухой и душной. Воздух затхий и тяжелый, а еще пахло жаром. Моя
сущность горного духа моментально воспротивилась, крича, чтобы я уходила. Но сбегать
нельзя, поэтому только вперед.
«Все будет хорошо!» -- я повторяла себе это, как заклинание, даже немного помогало.
Сколько мы так шли, не знаю, но вскоре все стали уставать, а пещера казалась без
конца и края, со своими однотипными ходами и развилками. Я знаю такие пещеры-
лабиринты – в них легко затеряться, и лишь мы – духи гор, можем найти путь. Так что, в
какой-то степени меня радовало то, что благодаря моему чутью у нас есть все шансы
обогнать остальных.
Сорин зажгла огонек, который осветил путь. Но даже с ним было заметно, как все
сильнее густеет тьма вокруг нас. Теперь мы шли более осторожно, чтобы не споткнуться.
С каждым шагом я ощущала тревогу, ведь камни здесь были другие. Я никогда не
спускалась так глубоко в вулканические пещеры и не знала, какие у них камни. Они
оказались раскаленными и поэтому не откликались на зов. Словно жар убил их…
Замерла. Странно... почему вдруг стало так тихо? И как-то резко потемнело…
— Профессор Крэйф!
Тишина. На душе похолодело.
— Ран! Сорин! Фран?
Вновь тишина. Посмотрела истинным зрением, с ужасом понимая, что совершенно
одна в этом темном мрачном месте... без воды! Она была у профессора и Рана. Великий
эфир!
— Ребята… Где вы?
Так тихо, что я слышу стук собственного сердца. И жарко... очень жарко! Страх
сковал, не давая думать. Горные духи не выживают в «огненных» горах.
Папа... Нет, Гарх'ханна, ты не должна сдаваться! Как говорит Крэйф — будь сильной.