Повелительница волн
Шрифт:
– Белые акулы на девять часов, – прошептала Нила, кивая на приближающуюся стайку девиц, вооруженных швабрами и ведрами.
– Доброе утро, Ваше Высочество, доброе утро, – защебетали девицы, делая реверансы.
– Гигантский кальмар на шесть часов.
Это была Тавия.
– Серафина? Принцесса Нила? Почему вы плаваете по галерее, точно простые морские окуни? – Нянька заторопилась к принцессам, сердито на них поглядывая.
– Мы окружены, капитан. Боюсь, остается только одно, – вполголоса констатировала Нила.
Серафина хихикнула.
– Ты, наверное, шутишь. В последний раз мы делали это, когда
– Чур, я буду Жакоттой Делайе, – заявила Нила.
– Ты всегда забираешь Жакотту! – запротестовала Серафина. – Она самая лучшая пиратка!
– Не будь ребенком. Ты можешь быть Саидой Аль-Хурра [10] .
Нила подплыла к одному из окон с северной стороны галереи, прищурилась и обратилась к Серафине:
10
Саида аль Хурра, Жакотта Делайе – женщины – предводительницы пиратов; жили в XVI и XVII веках соответственно.
– Покинуть корабль, помойное ведро! Кто последний доплывет до развалин, тот салага!
Именно эти слова она сказала Серафине, когда они были маленькими, играли в королев пиратов и вызывали друг друга на состязание.
Серафина подплыла к окну с южной стороны галереи.
– Твоя победа вилами на воде писана, трюмная крыса!
– Раз, два… три! – разом выкрикнули принцессы.
В следующее мгновение Серафина и Нила выскочили в окна и были таковы.
7
Нила явно вознамерилась выиграть гонку: она пулей пронеслась мимо шпиля и резко нырнула. Камнем полетела вниз, рассекая воду, проскочила под аркой, повергнув в шок плывущих навстречу высокопоставленных маталийцев, и стрелой полетела к развалинам дворца Мерроу. Принцесса плыла слишком быстро, но ей было все равно. Так чудесно скользить в воде, чувствовать себя сильной и свободной.
Серафине пришлось проплыть между башенками, потом под мостом, и теперь она догоняла подругу. Нила набрала головокружительную скорость, но Серафина не отставала. Они дотронулись до стены старого дворца – во всяком случае, до того, что от него осталось, – одновременно, а потом рухнули на груду коралловых водорослей, смеясь и задыхаясь.
– Я тебя побила! – прокричала Нила.
– А вот и нет! Это ничья!
– Ага, только я выиграла.
– Поверить не могу, что мы сбежали через окна. У нас огромные неприятности.
Нила не хуже Серафины знала, что побег через окно – это дурной тон. Хорошо воспитанная русалка входит и выходит через двери. Тетушка Ахади будет очень недовольна.
– Пусть так, но оно того стоило, – откликнулась Нила, извлекая из кармана две конфеты. – Держи. Фиолетовая губка с маринованным морским ежом. Это такая вкуснятина, ты не представляешь. Лучше, чем парни.
– Чем что? – переспросила Серафина, беря из рук подруги угощение.
– М-м-м, – промычала Нила, впиваясь в конфету.
Маталийская принцесса ела слишком много сладкого, она всегда так делала, когда нервничала – вот как теперь. Серафина наверняка спросит про него, это уж как пить дать. Что же ей ответить?
Нила потянулась – лежать на мягких водорослях
– Как здорово наконец-то оказаться здесь, – сказала она. – Поездка была одной сплошной нервотрепкой. Драконы, на которых мы ехали, пугались при виде любой гуппи. Морские слоны, тащившие наши сундуки, дважды понесли. Я не могла спать, мне постоянно снились кошмары.
– Вот как? Что же тебе снилось? – спросила Серафина.
– Я уже и не помню, – ответила Нила. Она прекрасно помнила, но не хотела об этом говорить. Приснится же такая глупость. – У дядюшки Байлаала просто крыша поехала на почве Хищников. Все ждал, что Кархариас, их главарь, того и гляди выскочит откуда ни возьмись. А ведь дядюшка даже не знает, как этот самый Кархариас выглядит, да и никто этого не знает.
– Так на вас никто не напал? – встревожилась Серафина.
– Нет, все обошлось, ведь с нами было столько стражи. И все-таки я тебе передать не могу, как я обрадовалась вчера вечером, увидев шпили Лазурии.
– Как хорошо, что ты здесь, Нила, – сказала Серафина. – Не представляю, как бы я отправилась на докими, если бы тебя не было рядом.
Серафина все еще не спросила про него. Хорошо. Может, удастся оттянуть неприятное объяснение.
– Как успехи с заклинанием? Нервничаешь? Что наденешь? – спросила Нила.
– Так себе. Очень. Не знаю, – ответила Серафина.
Нила села, спугнув подплывшую было стайку любопытных игл-рыб.
– Не знаешь, что наденешь? Как же так можно? Я думала, к докими готовятся несколько лет!
– Мое платье – это дар Миромары. Над ним трудится лучший портной королевства. Только моя мать видела платье до испытания. И потом, платье тут не главное, – сказала Серафина.
– Что может быть важнее платья?
– Я буду творить заклинание, а не участвовать в конкурсе красоты. Это, знаешь ли, серьезное мероприятие.
– Подружка, нет ничего серьезнее конкурса красоты. Жизнь – это один большой конкурс красоты. По крайней мере, моя мама всегда так говорит, – заявила Нила. – Не могу дождаться, так хочется поскорее показать тебе мое платье. Оно просто непреодолимо. Темно-розовое сари: полотно из морского шелка, а по верху и низу юбки – отделка из крошечных кусочков перламутра, нашитых на тюль. Я хотела, чтобы оно было ярко-синего цвета, но моя тетя настояла на розовом. Я его сама сделала.
– Неправда.
– Правда. Клянусь. Только тс-с-с, никому не говори. Знаешь ведь, как с этим обстоят дела в Матали. Не дай боги, особа королевских кровей вдруг надумает рукодельничать, – грустно сказала Нила.
– У тебя неприятности с родителями? – спросила Серафина, сочувственно глядя на подругу.
– Это еще мягко сказано. Мы неделями из-за этого ругались. Скандал века. Держу пари, я съедала по двадцать коробок зи-зи ежедневно.
Нила мечтала стать дизайнером, но ее родители ни за что не позволили бы своей дочери такое баловство (как и любое другое). Ведь она же маталийская принцесса, а маталийская принцесса должна красиво одеваться, хорошо выглядеть, в один прекрасный день выйти замуж – вот и все. Однако Ниле хотелось большего, гораздо большего. Яркие цвета заставляли ее сердце биться быстрее. Ткань в ее руках оживала. У принцессы Матали были энтузиазм и талант, и она хотела их использовать.