Повенчанные судьбой
Шрифт:
– Трудно сказать, – покачала головой Кэтлин и спросила: – Кстати, а ты собираешься прийти?
– На ваш благотворительный праздник? – Брайс задумчиво посмотрел в свой бокал с коктейлем. – Вообще-то не думал об этом, но если ты приглашаешь…
– Нас не должны видеть вместе, – напомнила Кэтлин.
– То есть ты хочешь сказать, что нам нужно притвориться, будто мы больше не разговариваем? – нахмурился он.
Она рассмеялась, однако ему было не до смеха.
– Не нужно демонстрировать людям, что мы близки, – попросила Кэтлин. – Мы можем
– Думаешь, я смогу спокойно смотреть на это? – Он сердито поджал губы.
– Ничего не поделаешь, придется! Это спасет нас обоих от ненужных сплетен. В конце концов всего несколько месяцев назад…
– Да, помню, я похоронил жену, – договорил за нее Брайс. – Все так, но мне уже противно слышать об этом. Мне жаль, что Джейн нет в живых, однако в глубине души я рад, что судьба избавила меня от этой женщины. Вообще же весь этот траурный фарс уже порядком исчерпал себя.
– Однако общество требует соблюдения приличий.
– Какое общество? – взорвался Брайс, бросив на стол нож с вилкой и отодвинув в сторону тарелку с едой. Он укоризненно покачал головой. – Вижу, что мнение посторонних людей значит для тебя гораздо больше, чем мое. И мне не терпится спросить, насколько тебя волнует наше общее будущее? Хочешь ли ты, чтобы мы снова были вместе?
– Пожалуйста, не нужно понимать мои слова превратно! Я осталась у тебя на ночь из-за того, что люблю тебя. Мне важна и дорога каждая мелочь в наших отношениях.
– Я ловлю себя на мысли, что совершенно не понимаю тебя, настолько сильно ты изменилась! Раньше тебе бы и в голову не пришло так заботиться об общественном мнении! На первом месте у тебя всегда был интерес к жизни!
– Пойми, я предпочитаю не идти напролом, вопреки устоям и традициям… Я просто повзрослела и стала более разумной и предусмотрительной. – Обеспокоенная холодным тоном Брайса, Кэтлин попыталась хоть как-то преодолеть внезапно образовавшуюся пропасть между ними и взяла своего возлюбленного за руку. – Несколько дней назад я и вообразить себе не могла, что когда-нибудь утром проснусь в твоей постели. И, признаться, давно не чувствовала себя такой счастливой, как сегодня. Разве я могу после этого показаться женщиной, которая потеряла интерес к жизни?
– Нет, но…
– О, Брайс! – Кэтлин вздохнула. – Послушай, я понимаю твое раздражение по поводу того, что нужно еще выждать какое-то время, прежде чем мы сможем появляться на людях вместе. Но пойми, Феллеры потеряли единственную дочь! И нам не следует спешить и восстанавливать против себя общественное мнение.
– А я-то, наивный, думал, что мы готовы к серьезному разговору. Сколько же можно ждать и таиться? Мне казалось, что уже пришло время открыто любить друг друга. Значит, я ошибся.
– Брайс, с твоей стороны это просто эмоциональный шантаж! – обиделась Кэтлин. – И я отказываюсь поддерживать этот разговор.
– А если я откажусь быть соучастником обмана? – Его глаза сузились.
–
– Наконец-то мы хоть о чем-то договорились!
Проглотив кусочек яйца с соусом, Кэтлин отодвинулась от стола.
– Наверное, все это было ошибкой.
– Мне жаль разочаровывать тебя, дорогая, но тебе присуще притворство, которое мне не свойственно.
– Это не имеет ничего общего с притворством!
– Неважно, как ты это называешь, но для меня это качество имеет именно такое значение. Выйти в свет и притворяться, что мы всего лишь знакомы, – это с моей точки зрения бесчестно!
– Но вчера ты говорил совсем иначе, вспомни! Вчера, да и еще сегодня утром ты приглашал меня тайно встречаться здесь, у тебя в доме!
– Это просто отчаянный поступок мужчины, который ошибочно считал, что ему нечего терять. Хотя, по сути, он ничего и не выиграл, лишь усугубил свое положение. – Брайс махнул рукой. – Прости, Кэтлин, но последние годы я прожил бок о бок с ложью, а это порядочный срок. Больше не могу так. И не буду.
– Тогда, боюсь, что мне больше нечего сказать.
– Верно, все уже сказано, – подтвердил он с равнодушием, больно отдавшимся в сердце Кэтлин. – Если захочешь подождать здесь до наступления сумерек, чтобы тебя не узнали на улицах, пожалуйста, оставайся. Прошу прощения за то, что не предлагаю проводить…
– На это я и не рассчитывала, – холодно сказала она. – Отправлюсь прямо сейчас, не задержусь ни на минуту!
На следующее утро ветер, беспрерывно дувший со стороны океана, принес с собой дождь. Он лил с небольшими перерывами почти целую неделю и порой переходил в такой сильный ливень, что прибил в конце концов к земле распустившиеся было нарциссы.
Глядя на погибшие цветы, Кэтлин с тяжелым сердцем размышляла о том, с какой легкостью она легла в постель с Брайсом и как потом быстро начала сожалеть об этом. Хотя другая на ее месте, наверное, не сокрушалась бы. Действительно, разве плохо незамужней, свободной женщине провести ночь в объятиях такого красавца?
Тогда, после соития, они совсем как раньше некоторое время отдыхали, нежно трогая и гладя друг друга. Кэтлин положила руку на его бок, потом поцеловала шрам на бедре. При мысли о боли, которую испытал Брайс, получив ранение, она не смогла сдержать слез. Потом оба беспечно разговаривали, пытаясь восстановить незримый мостик над пропастью, все еще разделявшей их после нескольких лет разлуки.
– Интересно, что говорила Джейн об этом моем портрете? – спросила она, показав рукой на свою фотографию, висевшую в рамке над кроватью.
– Она о нем ничего не знала, – ответил он. – Я и сам забыл. А нашел, когда начал перебирать вещи перед отъездом из прежнего дома. Фотография оказалась в старом школьном учебнике. Кстати, тогда ты носила длинные волосы, помнишь?
– Пришлось укоротить их, когда я уехала учиться, – объяснила Кэтлин. – Хотелось начать новую жизнь…