Поверь и полюби
Шрифт:
– Кофе? Это же просто чудесно, Мария.
– Как ты смеешь? – бушевала Кенди у него за спиной. – Как ты смеешь?
– Я, пожалуй, рискну и выпью твоего кофе, Мария. В прошлый раз выпил и остался жив.
Мария было рассмеялась, но тут же приняла серьезный вид и налила ему кофе. Посмотрев на разъяренную Кенди, она пробормотала что-то и выскользнула из кухни. Джастин поднял бровь.
– Ты думаешь, что это очень смешно, – прошипела Кенди.
– Средне, – согласился он.
Кенди зло смотрела на него. Ее губы дрожали. Доведенная до предела, она топнула
Она торопливо опустила ногу и натянула на колени полу халата. Джастин рассмеялся.
– Убирайся, – зло рявкнула на него Кенди, раскачиваясь на стуле. Она не знала, что было хуже – боль от ушиба или смущение, но, вместе взятые, все эти неприятности вызвали у нее приступ гнева, что, вообще-то, случалось с ней крайне редко. – Давай говори, зачем пришел, и убирайся.
Он отставил в сторону кофейную чашку, подошел к ней и положил руки ей на плечи, и Кенди мгновенно перестала качаться на стуле. Он стоял совсем близко и так возвышался над ней, что от сознания этого у нее защекотало в горле. Она и не представляла раньше, какой он высокий. Кенди вызывающе подняла подбородок.
– Ты нарываешься на неприятности, – сказал Джастин, по-видимому, все это его только позабавило. – Я пришел сказать, что все улажено. В соборе Святого Луки. Через три дня. В одиннадцать.
– А-а. – У нее пропала вся воинственность. – Так скоро? – тихо спросила она. – Я должна… то есть мне нужно им сказать?
Джастин посмотрел на нее. У него лицо – почти нежное, подумала она. Должно быть, просто какой-то странный ракурс.
– Не хочешь – не говори. Пусть твоя мать пока все организовывает по-своему; мы ей потом скажем, если ты не против.
– Да, если можно.
– Ты действительно не хочешь пригласить родителей?
Он вопросительно посмотрел на нее. Кенди подумала о дурных предчувствиях матери, о злости отца. Она знала – родители будут пытаться помешать. Даже сейчас, когда мать составляла списки гостей, по ее лицу сразу можно было понять – она надеется, что до этого не дойдет. Да и сама Кенди иногда так считала.
– Действительно, – спокойно сказала она.
– А друзей?
Друзья? Такие, как Том Лэнгтон со своей сестрой? Или равнодушные благодетели вроде Дэйва Трезилиана? Она проглотила комок в горле и снова покачала головой.
– Отлично. Тогда я все устрою. – Он легко коснулся ее волос. – Только не надо срывать на мне злость.
Они услышали чьи-то шаги на лестнице. Джастин сейчас же выпрямился.
– Мне пора.
Он не поцеловал ее, и Кенди была близка к отчаянию. Она попробовала заняться чем-нибудь, чтобы отвлечься, но от этого на душе не стало легче.
Джастин задержался, как будто почувствовал что-то.
– Давай сегодня поужинаем вместе. – Это был приказ. – Заеду за тобой в восемь.
Она не успела ответить, как он уже ушел. Когда в кухню вошла Джудит Нилсон, Кенди
– Это был Джастин? – спросила мать. – Мария сказала, что он приходил.
– Да, – пролепетала Кенди.
– Надо сказать, он кажется очень настойчивым, – неловко произнесла Джудит. – Ты ведь не дашь себя в обиду, дорогая?
Кенди все это время была занята собственными мыслями.
– Что-что?
Джудит засмеялась – немного смущенно.
– Иногда ты просто как ребенок. Он сердцеед, могу тебя уверить. Я об этом наслышана. Ах, дорогая, ты уверена, что правильно поступаешь? Вдруг ты потеряла голову только потому, что раньше ни в кого не влюблялась?
– Я знаю, что делаю, – осторожно произнесла Кенди.
– Это ты так думаешь, – с необычным для нее чувством сказала Джудит. – Я хочу, чтобы ты поняла, что он за человек. Он много раз крутил романы с гораздо более утонченными дамами, чем ты. Почему, ты думаешь, он хочет жениться именно на тебе? У тебя десятипроцентная доля в фирме, и это вовсе не совпадение. Он же опытный ловелас! Ах, дорогая, будь осторожней. Он веревки из тебя вьет, а ты не можешь смотреть на вещи как они есть.
Кенди вдруг почувствовала, что очень устала.
– А ты правильно смотришь?
Она встала и ушла, не дождавшись ответа. Но эта перебранка сделала свое дело – Кенди никак не могла выбросить ее из головы.
Вечером она встретила его у входа. Услышав голос матери, она закрыла дверь, взяла его за руку и увела от дома.
– Ты всегда добиваешься своего, Джастин? – напрямик спросила она.
Он вскинул брови.
– За что такой упрек? – с видимым удивлением осведомился он.
– За то, что ты мною манипулируешь, – с грубоватыми нотками в голосе сказала она.
Его это просто насмешило.
– Но я очень старался не манипулировать, – возразил он. – У нас же соглашение.
Она покраснела.
– Наверное, это я и имею в виду. – Он порывисто вздохнул. Кенди продолжала идти в наступление: – Ты ведь помыкаешь мною, разве нет? Иногда мне кажется, будто ты знаешь что-то, чего не знаю я, – я становлюсь словно твоим партнером по бизнесу, из которого ты извлекаешь выгоду.
Она повернулась к нему и была немного напугана выражением его лица.
– Ты путаешь мою профессиональную этику с отцовской, – резко сказал он.
– Нет. Я…
– Да. Именно так. Либо ты просто наслушалась всякого вздора про эти свои акции. Взгляни на меня, Кенди.
Насторожившись, она подняла на него глаза. Лицо его было мрачным. Ее вдруг осенило: не дай Бог иметь его своим противником! И тут же она внезапно подумала, как деликатно он относился к ней до сих пор. Он спросил:
– Ты действительно думаешь, что эти акции так важны?
Она не собиралась лгать, отвечая на этот строгий вопрос.
– Не знаю, – призналась она. – Иногда это кажется просто смешным, как в детективном романе. Поверить не могу, что можно жениться по такой причине. Но потом мне вся эта история вообще кажется невероятной, и я думаю: а почему бы и не акции?