Поверь своим глазам
Шрифт:
— Что ты делаешь? — спросил брат.
— Тихо!
Я приподнялся и вместе со стулом переместился Томасу за спину, стараясь, чтобы ножки стула не скребли по полу, хотя этот звук вряд ли донесся бы до слуха наших похитителей, увлеченных разговором с Моррисом. Полог опустился на место и закрыл дверной проем, так что теперь они смогли бы увидеть нас, лишь вернувшись в комнату. Я расположил свой стул так, чтобы мои пальцы могли дотянуться до ленты, которой были обмотаны кисти рук Томаса.
— Мы попытаемся удрать, — прошептал я, впиваясь
Но мне пришлось иметь дело с несколькими слоями, ни один из них не поддавался. Как же нужно мне было сейчас сделать хотя бы небольшой надрыв…
— Торопись, — тихо промолвил Томас.
— Подожди немного, я делаю все, что в моих силах.
— Рэй, ты поступил очень плохо, не сказав, что заставил меня работать на какого-то бандита.
— Чушь собачья! — возразил я, обдирая ногти о ленту. — Я все выдумал, чтобы выиграть время.
— Тогда это получилось у тебя очень хитро! — восхитился Томас.
— Нет! Вы не посмеете! — донесся крик Морриса, и это были первые слова, смысл которых я сумел понять с тех пор, как все трое вышли из комнаты.
Наконец мне удалось надорвать край ленты, а вскоре и увеличить надрыв.
— Получается. Я чувствую, что лента уже не давит так сильно, как прежде, — приободрил меня Томас.
— Как только освободишься, развяжешь меня, и мы сбежим отсюда.
— Хорошо. Только знаешь, Рэй, я ведь даже не догадываюсь, где мы находимся.
— Уверен, стоит тебе оказаться на улице, как ты сразу сориентируешься.
Я сделал очередной рывок, лента расползлась еще на полдюйма и упала с рук Томаса.
— Есть! — сказал он. — У меня свободны руки, но лента обмотана вокруг тела.
— Постарайся справиться с ней сам.
Мне было слышно, как Томас сражается с лентой. Я повернулся и увидел, что он избавляется от ее кусков, прилипших к рукам, — только затем брат взялся за полосы, которыми был за пояс привязан к стулу.
— Тебе осталось совсем немного, — произнес я.
Мужчины уже прекратили кричать друг на друга, но все еще разговаривали.
— Быстрее! — поторопил я.
— Ладно, ладно, — ответил Томас и вдруг встал со стула, уже ничем не скованный. — Теперь ты.
В этот момент прозвучала реплика Льюиса:
— Пойду проведаю тех парней.
— Уходи, — велел я.
— Это займет всего секунду, — возразил брат, начав цепляться за кончик ленты, стягивавшей мои запястья.
Шаги Льюиса приближались.
— Уже нет времени, — в отчаянии прошептал я. — Уходи. Беги отсюда. Приведи помощь.
Я физически ощущал панику, овладевшую Томасом. Он не хотел бежать без меня.
— Но…
— Сваливай отсюда немедленно!
И только тогда брат подчинился. Он направился в короткий коридор, который через боковую стену подсобки тянулся к черному ходу. Преодолев последние футы уже бегом, Томас скрылся за дверью.
— Да, да, — сказал Льюис, все еще оставаясь в торговом зале. — Не беспокойся.
До того как он вошел в комнату, я
65
Томас выскочил в узкий проезд между домами, увидев прямо перед собой белый микроавтобус, занимавший почти всю ширину проулка. Ему пришлось задержаться, чтобы глаза привыкли к темноте, а потом он посмотрел в обоих направлениях, определив, в какой стороне расположена улица. И Томас бросился туда.
Вылетев из проезда, он повернул направо и продолжал бежать мимо магазина велосипедов, ателье портного, каких-то еще магазинов и заведений. Но он не обращал на них внимания. Томас мог думать лишь о том, что должен оторваться от возможной погони, бежать как можно быстрее и привести кого-нибудь на выручку брату.
При иных обстоятельствах он мгновенно сообразил бы, где находится, но сейчас два фактора работали против него. Во-первых, жуткий страх, все еще владевший им. А во-вторых, ночная темнота. Изображения, которые он видел на «Уирл-360», снимались в дневное время.
Первые несколько кварталов Томас преодолел в высоком темпе, но человек, привыкший годами сидеть у себя в комнате за компьютером и находившийся в, мягко говоря, неважной физической форме, не мог бежать быстро и долго. И потому уже скоро он перешел на трусцу, а затем на быстрый шаг. По пути Томас сделал несколько произвольных поворотов: влево на этом перекрестке, вправо на следующем.
Вскоре ему пришлось остановиться. Томас склонился, положив ладони на колени, и сделал паузу, чтобы отдышаться. Его покачивало, в груди щемило. Затем он распрямился, сделал несколько взмахов руками, чтобы взбодриться, и, уже окончательно придя в себя, огляделся по сторонам. Несмотря на темноту, уличные фонари давали достаточно света, чтобы видеть фасады домов и читать вывески магазинов.
На углу располагался ресторан «Стромболи пицца», на стене которого кто-то вывел граффити: «Этот момент гораздо важнее, чем вы думаете!» Рядом находилась продуктовая лавка для вегетарианцев. Через дорогу в витрине обувного магазина стояли всевозможных марок и моделей кроссовки. Не глядя на уличные указатели, Томас произнес:
— Угол Сент-Маркс-плейс и Первой авеню.
Только потом он позволил себе посмотреть на табличку с названиями и убедился, что прав.
— Я знаю, где нахожусь, — громко сказал он. — Мне знакомо это место.
Мимо проходил низкорослый мужчина с волосами до плеч, бросивший на ходу:
— Рад за вас!
Но Томас, пораженный всем, что видел вокруг, не обратил на прохожего внимания.
— Это Нью-Йорк, — произнес он. — Манхэттен.
Томас подошел к пиццерии, приблизился к витрине и прикоснулся пальцами к стеклу. Он ощущал его! Ощущал стекло под кончиками пальцев. И еще заметил в этой витрине нечто новое, чего никогда не видел прежде ни в одном из городов, которые досконально изучил. Томас увидел собственное отражение.