Поверь своим глазам
Шрифт:
Все это я уже слышал.
— Затем обошел вокруг дома и, подойдя к склону, увидел его, придавленного трактором.
— Мне это известно, Томас.
— Я столкнул трактор с него. Это было тяжело, но мне удалось. А папа так и не поднялся. Тогда я бросился в дом и позвонил в полицию. Они приехали и сказали, что он мертв.
— Знаю. Ты натерпелся страха.
— Он все еще там.
Да, трактор. Мне нужно было бы поднять его наверх и запереть в амбаре. Он так и остался у подножия холма. Я не знал, заведется ли мотор.
— Есть вещи, которые нам необходимо обсудить с тобой, — произнес я. — Например, что мы будем делать теперь, когда папы нет, и все такое.
Томас кивнул.
— Я как раз подумал, — сказал он, — нельзя ли мне развесить карты на стенах в его спальне? У меня почти не осталось для них места. Я помню, что папа и мама строго запретили мне прикреплять их на первом этаже или на лестнице, но ведь его комната на втором этаже. Вот я и хотел спросить, как ты отнесешься к этому. Он ведь там больше не спит. И мамы тоже нет. Наверху вообще не спит никто.
Это было не совсем так. Пустовавшую прежде спальню рядом с комнатой Томаса поначалу занял я, поскольку мама всегда стелила мне там во время моих редких приездов. Но прошлой ночью я перебрался дальше по коридору, в бывшую спальню отца, потому что вынужден был слушать проникавшие через стену звуки щелчков «мыши», что скоро сделалось невыносимым. Я даже один раз поднялся среди ночи и попросил Томаса выключить компьютер, но он мою просьбу проигнорировал, и мне пришлось сменить комнату. Первое время я чувствовал себя не совсем уютно, ложась под одеяло отцовской кровати, но скоро перестал думать об этом. В эти дни я очень уставал, да и по натуре не слишком сентиментален.
— Ты не можешь жить в этом доме один, — заявил я.
— А разве я один? — возразил брат. — Ты ведь со мной.
— Наступит день, когда мне придется вернуться домой.
— Но ты же дома. Твой дом здесь.
— Это вовсе не мой дом, Томас. Я живу в Берлингтоне.
— Берлинтон, штат Вермонт, Берлингтон, штат Массачусетс, Берлингтон, штат Северная Каролина, Берлингтон, штат Нью-Джерси, Берлингтон, штат Вашингтон, Берлингтон в провинции Онтарио, Канада…
— Томас!
— Я просто не был уверен, известно ли тебе, как много есть других Берлингтонов. Следует выражаться точнее. Нужно говорить: Берлингтон, штат Вермонт, — иначе люди не поймут, где ты живешь.
— Мне казалось, что уж ты-то это знаешь. Но ты все равно хочешь, чтобы я так поступал? То есть каждый раз, сообщая тебе, что еду в Берлингтон, добавлял «штат Вермонт»? Тебе это нужно?
— Не сердись на меня!
— Я не сержусь. Но нам действительно необходимо обсудить нечто важное.
— Хорошо.
— Когда я вернусь к себе домой, то буду волноваться, потому что ты останешься здесь совсем один.
Томас улыбнулся, показывая, что беспокоиться
— Со мной все будет в порядке.
— Но в этом доме всем занимался папа, — возразил я. — Готовил еду, делал уборку, оплачивал счета, ездил в город за продуктами, проверял исправность печи и вызывал мастеров, если случалась серьезная поломка. Все остальное он умел чинить сам. Если отрубалось электричество, отец спускался в подвал и переключал предохранители, чтобы снова дать свет. Ты знаешь, где находится щиток с предохранителями?
— Печка работает отлично, — пробормотал Томас.
— У тебя нет водительских прав, — продолжил я. — Как же ты собираешься снабжать себя продуктами?
— Буду заказывать доставку.
— Но ведь дом находится далеко. И потом, кто будет отбирать в магазине еду, которая тебе нравится?
— Ты знаешь, что мне нравится.
— Но меня же здесь не будет.
— Тогда ты сможешь приезжать. Хотя бы раз в неделю. Привозить мне еду, платить по счетам, проверять печку, а потом возвращаться в свой Берлингтон, — он сделал паузу, — штат Вермонт.
— А как насчет повседневных дел? Положим, у тебя даже есть продукты. Но сможешь ли ты хоть что-нибудь из них приготовить?
Томас отвел взгляд. Я протянул руку и дотронулся до его ладони.
— Посмотри на меня, — велел я.
С большой неохотой Томас повернулся ко мне.
— Ты никогда не думал, что если бы немного изменил свой образ жизни, то смог бы взять хотя бы часть всех этих хлопот на себя? — спросил я.
— О чем ты?
— О том, что тебе следует более рационально распределять свое время.
На его лице отразилось недоумение.
— Я прекрасно умею распределять свое время.
Положив теперь обе ладони поверх стола, я усмехнулся:
— Неужели?
— Да. Все свое время я провожу с пользой.
— Что ж, опиши мне, как проходит твой обычный день.
— Какой именно? Среди недели или выходной?
— А что, твое расписание с понедельника по пятницу сильно отличается от субботы и воскресенья?
Томас изобразил глубокую задумчивость, прежде чем ответить:
— Нет, наверное.
— Тогда подойдет любой из дней. Выбирай сам.
Теперь он уже посмотрел на меня с подозрением.
— Ты хочешь посмеяться надо мной? Решил подразнить?
— Но ты же сам сказал, что умеешь использовать свое время с умом. Так расскажи об этом.
— Ладно, — кивнул Томас. — Я просыпаюсь примерно в девять, принимаю душ, а в половине десятого у папы уже готов завтрак. Вскоре я могу браться за работу.
— Вот-вот, о работе! — воскликнул я. — Расскажи подробнее, чем ты занимаешься.
— Ты знаешь.
— Не припомню, чтобы раньше ты называл это работой. Рассказывай.
— Я начинаю работать после завтрака, затем делаю перерыв на обед, снова работаю до ужина, а потом опять работаю и ложусь спать.