Поверь своим глазам

Баркли Линвуд

— Джули. Она очень добра ко мне и всегда разговаривает, как с нормальным человеком.

— Что ж, хорошо. Она к нам вернется вечером. Правда, поздно, но я уверен, Джули найдет время пообщаться с тобой.

— Она приезжает, чтобы заняться с тобой сексом? — спросил Томас.

— Наверное, не в этот раз, — с улыбкой ответил я. — Было бы хорошо, если бы ты все ей рассказал. Мне можно будет присутствовать, или ты предпочтешь беседу с ней наедине?

— Но Джули ведь тебе потом все перескажет?

— Только если ты сам не попросишь ее

не делать этого.

— Тогда лучше тебе присутствовать.

— Вот и отлично. Но она приедет не скоро. Может, ты захочешь пока посмотреть телевизор или заняться еще чем-нибудь?

— Нет. Мне надо возвращаться к работе. Даже если мне не нравится, как со мной стал разговаривать президент, дело должно быть выполнено.

— Разумеется.

— Но к приезду Джули я приготовлю фотографии и покажу ей.

— Какие фотографии?

— Наш старый фотоальбом. Чтобы она представляла, как в то время выглядел я. И каким был ты. Он лежит в подвале.

— Хорошо. Ты знаешь, где его искать?

Томас кивнул и поднялся к себе. Я вышел на крыльцо и просидел там полчаса, пока тьма не сгустилась настолько, что стали видны звезды. Тогда я вернулся в дом, плюхнулся на диван перед телевизором и стал перескакивать с канала на канал. Но меня ничто не заинтересовало, да и едва ли могло заинтересовать. Я был слишком взволнован. Думал о Джули. О своем отце. О Лене Прентисе. А еще о лице в окне, о двух людях, убитых в Чикаго, и о покойной Эллисон Фитч. И о том, что мне едва ли пришлось бы сейчас размышлять о многом, будь у Томаса иное хобби. Филателист никогда не увидел бы на компьютере, как совершается предполагаемое убийство. Как и собиратель бейсбольных карточек или садовод-любитель.

Интересно, успел ли Гарри Пейтон поговорить с детективом Дакуэртом? Может, Гарри пообщался с ним недавно, и Дакуэрт сейчас занимается проверкой фактов? Или детектив выслушал его и заявил, что никогда в жизни не слышал подобной чепухи? И я решил, что мне ничто не мешает все выяснить самому.

Выключив телевизор, я взялся за отцовский компьютер, нашел сайт полиции Промис-Фоллз, выбрал среди указанных телефонных номеров тот, что не являлся «горячей линией», и набрал его.

— Полицейское управление Промис-Фоллз, — услышал я женский голос.

— Не могли бы вы соединить меня с детективом Дакуэртом?

— Боюсь, он уже уехал домой. А кто хочет с ним говорить?

— Мистер Килбрайд.

— Подождите, я на всякий случай проверю. — Она перевела меня в режим ожидания, и пока я сидел с трубкой у уха, вниз спустился Томас.

— Что ты собираешься делать? — спросил я.

— Иду искать фотоальбом.

— Вы слушаете? — вновь донесся голос женщины-дежурной. — Мистер Килбрайд, вы у телефона?

— Да.

— Мне удалось связаться со следователем Дакуэртом на дому. Одну секунду, я вас с ним сейчас соединю. — И после паузы добавила: — Говорите.

— Алло! Это детектив Дакуэрт?

— А вы кто такой? Дежурная сказала, вы назвались мистером Килбрайдом?

— Именно

так.

— Надеюсь, это не чья-то глупая шутка? Вы же не Адам Килбрайд?

— Нет, сэр. Я его сын.

— Сын?

— Меня зовут Рэй Килбрайд.

— Ах вот оно что! Вы тот самый его сын из Вермонта, если не ошибаюсь?

— Да, из Берлингтона.

— А вашего брата зовут Томас?

— Да, — ответил я, подумав, что Гарри успел, вероятно, посвятить его во многие детали.

— Прошу прощения за странный вопрос, который я вам задал сначала, — произнес детектив. — У меня, видимо, случился легкий шок, когда моя коллега сообщила, что меня вызывает мистер Килбрайд. Примите соболезнования по поводу смерти отца.

— Благодарю вас. И спасибо, что согласились выслушать меня. Я ведь не знал уже, к кому обратиться. Здесь все так запуталось. Хотя вы, наверное, в курсе…

— Да, я разговаривал с вашим отцом.

У меня возникло ощущение, будто на мгновение кто-то опустил меня головой в миксер.

— Простите, что вы сказали? Когда это было?

— Пару недель назад.

Из подвала вдруг донесся крик Томаса:

— Рэй!

— Мой отец разговаривал с вами две недели назад? — удивился я.

— Да. А разве вы звоните не по тому же поводу?

— Нет… То есть да. Я просто хотел узнать подробности.

— Мне пришлось сказать вашему отцу, что если он захочет возбудить дело, то доказать что-либо будет трудно.

— Рэй! — опять крикнул Томас.

— Подожди немного! — ответил я и сказал в трубку: — Прошу прощения, мой брат пытается кое-что найти в подвале. Вы остановились на том, что доказать будет трудно. Почему?

— Нужно учитывать, как много времени прошло с тех пор. И что со свидетельскими показаниями вашего брата могут возникнуть проблемы, как вы, я надеюсь, сами понимаете. Ваш отец осознавал это. И он не хотел заставлять вашего брата пройти через такое. Он был добрым, ваш отец. Я разговаривал с ним лишь однажды, но сразу почувствовал в нем разумного человека и хорошего отца, которому многое пришлось вынести.

— Вам трудно будет в это поверить, детектив Дакуэрт, но лишь только что до меня дошло, о чем идет речь, — признался я. — Мой брат стал жертвой насильника?

— А разве ваш отец не рассказывал об этом?

— Нет. Но с тех пор как я сюда приехал после смерти папы, выяснилось много нового, что навело меня на определенные подозрения. В прошлом случилось нечто, за что, как опасался отец, мой брат никогда не сможет простить его. И еще… отец провел поиск на тему детской проституции в Интернете. Я не сумел выяснить, на какие сайты он заходил, потому что брат удалил ссылки, прежде чем мне удалось их найти.

— Что я могу сказать, — вздохнул Дакуэрт. — Все сходится. Но к сожалению, я пока не знаю, насколько я вправе обсуждать с вами, Рэй, детали. Кроме того, если честно, ваш отец отказался предоставить мне важную информацию. В частности, кто именно…