Поверить в мечту
Шрифт:
Когда вызванный гвардеец повез кресло с Дагебертом в его покои, сопровождать принца вместе с Ади неожиданно вызвалась Юна.
— Вам не кажется, коллеги, что мы ее теряем? — с комичной важностью спросила Тина, глядя вслед приемной сестре.
— Не кажется, — отрицательно мотнул головой Стан, — в ее ауре были только жалость и сострадание Адистанне.
— А как королева? — Осторожно осведомилась моряна, устраиваясь в кресле и залпом выпивая полный бокал местного напитка, чем-то напоминающего лимонад.
— Сейчас сказать трудно, насколько хорошо она будет ориентироваться в происходящем, но страх почти исчез, и безразличия тоже поубавилось… а
Вот как, задумалась Слава, значит, во всем, что с ней происходило, виновата гениальная игра среднего? И все они просто попали под её влияние и послушно выполняли то, что наигрывал Конс?
— То-есть… ты хочешь сказать, если бы он не играл и не вкладывал в излечение свои способности, Лиокания не вспомнила бы про нашу любовь? Никогда больше не потянулась ко мне? И если теперь… случится чудо… и она вспомнит… это будет не движение её души, а только влияние музыки? — адмирал смотрел требовательно и горько.
— Ты все неправильно понял, — правительница выпила еще бокал лимонада и вздохнула, — мне нужно поплавать, поэтому объясню коротко, всё наоборот. Какая бы талантливая ни была музыка и как бы ни были сильны способности Конса, пробудить в душе то, чего там никогда не было, он не может. Он же ясно объяснил, что только помогает пациенту сделать со своим телом и душой то, к чему он стремится сам. А теперь давай подпишем указ… ты ведь не Геб, и уже прекрасно понял все выгоды этого союза. И для страны и для себя лично. Да и для своих детей. А я пойду плавать… пока окончательно не высохла. Если что-то понадобится, обращайтесь к Станару, он мой старший помощник.
— Поражаюсь собственной слепоте, — ставя витиеватую подпись на своем экземпляре указа и убирая его в серебряный футляр, беззлобно бурчал адмирал, — просмотреть у себя под боком целое государство… с отлично отлаженной структурой и почти военной дисциплиной!
— Почему почти? Они живут в обстановке выживания и постоянной военной готовности, поэтому все считают себя солдатами собственного народа. — Пожал плечами Стан, подозрительно посматривая в дальний угол комнаты, и вдруг вежливо позвал, — господин ветал, не знаю вашего имени, но хочу спросить, а вы не желаете, как независимый наблюдатель, подписать договор об изменении статуса Сузердского королевства?
— И давно ты меня видишь? — проявился прямо перед столиком вампир.
— С той самой минуты, как ты вошел в комнату, — мгновенно перехватил стиль его общения Станар, — это было, когда Конс заканчивал играть. Думаю, ты неплохо пообедал? Мне тут объяснили некоторые подробности вашей физиологии.
— Наглец, — почти весело фыркнул ветал, — но пока прощаю. Звать меня можно Юрейд, а вот подписывать указ я не имею права. Зато смогу подтвердить, если будет такая необходимость, что он заключался на благо страны и по доброй воле, без принуждения. Собственно, за этим я тут и нахожусь.
— То есть вы имеете право вмешиваться, если что-то пойдет против закона?
— Нет, мы не вмешиваемся ни в каких случаях. Мы — следящие. Наше дело — видеть все и обо всем докладывать. Но рассказывать это никому не советую… а теперь я ухожу.
— Стой! Один вопрос! — Вскочила с места Тина, — про браслеты… ты должен знать точнее всех. Почему у браслетов Конса появляются зубы? Почему мои браслеты сжигают стрелы? Почему…
— Достаточно! —
— Несомненно, — задумчиво пробурчал Костик.
— Значит, будем считать, что часть долга за излечение Гинло я тебе вернул.
— Какой еще долг? — оскорбилась Тина, — я его лечила не за плату! И вообще ненавижу тех, кто издевается над слабыми!
— Он больше не слабый… если это тебе интересно.
С этими словами Ветал растворился в воздухе, а через секунду чуть приоткрылась и снова плотно закрылась дверь.
— Чудик, тебе выносится благодарность, — тихо и проникновенно сообщил унсу Стан, — ты здорово его находишь.
— Почему-то мне он не показался особо жутким, — разочарованно вздохнула Ярослава, осторожно высвобождаясь из объятий блондина, — Тина, пойдем, проводишь меня в спальню… мне нужно тебе кое-что сказать.
Глава 6
В комнатах Ярославы за время обеда чьи-то руки успели навести идеальный порядок. В напольных вазах исходили ароматом свежесрезанные цветы, а на столе в будуаре стояла шеренга вазочек с местными сладостями и фруктами.
От такой райской жизни через месяц в двери пролезать не будешь, вздохнула женщина, подбирая подол темно-сиреневого платья, чтобы сесть на кресло. Бессонная ночь и пережитое нервное напряжение давали себя знать, тело и душа хотели немного покоя и тишины. Да и короткий утренний сон только раздразнил, не сняв полностью ни усталости, ни беспокойства.
— Ма, я пойду, поищу у тебя в шкафах какие-нибудь штаны, меня это платье в тоску вгоняет, — считая, что разрешение получено, Тина распахнула дверь в спальню и изумленно присвистнула.
— Что там такое?
— Нифика себе!
Это было очень серьезное заявление, и Ярославе пришлось буквально за шиворот выдирать себя из кресла и тащить в спальню. Но едва шагнув в комнату, она ахнула, потрясенная точно так же, как и Костик.
На боковой перекладине сооружения, которому Слава не знала названия, и на котором крепились занавески, превращающие кровать в нечто вроде беседки, висело платье.
Нет. Не подходило слово "платье" к этому шедевру, созданному из нежно-зеленого шелка, и состоящему из бесчисленного множества струящихся оборок, тончайших кружев, атласных вставочек и золотистых шнурочков, изящнейшей вышивки точно того же оттенка, что и ткань, и крошечных бриллиантиков, загадочно мерцавших между причудливых узоров.
Далеко не каждая женщина отважится надеть на себя такое чудо, но случись встретить нечто подобное в витрине или бутике, пройти мимо не сможет ни одна. Каждая постоит, жадно разглядывая и изучая все детали, повздыхает с самым мечтательным видом и придумает уважительную причину, по которой совсем, ну совершенно, ей не хочется это иметь.