Поверженные барьеры
Шрифт:
— Время — это такая вещь, которую в Гленхолме никогда не принимают во внимание, — ответила Скай. — Оно как бы проплывает мимо, постепенно приближая их к могиле, но так мирно, что они не замечают, как это происходит.
— Я хочу, чтобы ты была моей, — просто сказал Гектар, обнимая ее.
Он поцеловал ее, и на мгновение они забыли обо всем, кроме своей страсти и желания принадлежать друг другу.
Скай вырвалась из его рук.
— Эти твои правила и решения очень осложняют жизнь, — сказала она полушутя, полусерьезно.
Гектор
— Ты не очень жалеешь? — спросил он. — Если бы я думал, что ты обеспокоена, если бы у меня возникло даже легкое подозрение, что ты несчастна, я ушел бы из твоей жизни и никогда бы не вернулся. Я люблю тебя достаточно, чтобы так поступить, ты знаешь.
Она закрыла ему рот рукой, чтобы он замолчал.
— Перестань глупить, — очень нежно сказала она. — Просто иногда мне трудно удержаться на пьедестале, который ты воздвиг для меня. Замечательно, когда тебя обожают, мой Гектор, но иногда я чувствую себя очень человечной.
— Ты считаешь, что мне легко? — спросил он голосом, звенящим от волнения.
Она улыбнулась ему, зная, что ему очень трудно. Много ночей она слышала, как он ходит по своей крошечной спальне, не в состоянии уснуть, потому что хоть она и рядом, все же они разделены непроницаемой стеной чести, воздвигнутой им самим.
— Я ужасно нервничаю, — шептала она, когда бок о бок они стояли на коленях в маленькой каменной церкви, где венчалась Карлотта.
Она почувствовала ответное пожатие его руки и знала, что он понял ее.
Они смело предстали перед родней Скай, когда шли вместе по проходу к своим местам в первом ряду, которые Норман оставил для них. В этом же ряду сидели его сестра Алиса и две кузины Эвелин.
Алиса, которая видела Скай всего один раз в жизни, протянула руку, затянутую в белую перчатку.
— Я так рада снова видеть вас, — прошептала она. — Вы помните меня? Я сестра Нормана, Алиса.
— Конечно, помню, — ответила Скай.
Она помнила, что ее мать едко высмеивала сестру Нормана, находя ее скучной и неинтеллигентной. Но ей почему-то понравилось честное доброе лицо седой женщины. По-видимому, она сделала все, что могла, чтобы выглядеть нарядной в честь брата, хотя ее жакет и юбка сливового цвета и бежевый лисий мех нельзя было назвать образцом вкуса.
— Я надеюсь, что Норман будет счастлив, — сказала Скай.
Ее удивили слезы, внезапно блеснувшие в глазах Алисы.
— Это она счастливица, — сказала Алиса. — Ведь Норман очень добрый и великодушный.
Посмотреть на церемонию пришло много народу. Со стороны Карлотты были ее коллеги по театру, а в первом ряду одиноко сидели Магда и Леолия. Родственники Скай критически рассматривали звезд сцены, а группа служащих Нормана, приехавшая из Мелчестера, шепотом возбужденно обсуждала своих любимых актрис.
Для украшения церкви Карлотта выбрала лилии, и они издавали такой сильный экзотический
Хор запел, и Карлотта с огромным букетом пурпурных орхидей медленно пошла навстречу своему будущему мужу. Лишь дойдя до первого ряда, она подняла глаза. Проходя мимо Гектора, она взглянула на него, но Магда, наблюдавшая за ней, отметила про себя, что этот взгляд выдал ее тайну всему свету.
Церемония закончилась, и жених с невестой вышли из придела под звуки свадебного марша. Их ожидала машина Нормана: на Белгрейв Сквер должен был состояться небольшой прием.
Когда они садились в машину, женщина из толпы бросилась вперед и подала Карлотте ветку белого вереска.
— Благослови вас Бог, дорогая! — сказала она. — Желаю вам счастья.
Карлотта швырнула вереск на пол.
— Это к несчастью, — сказала она, задрожав, — по-видимому, для меня.
— Ничто не может теперь принести нам несчастье, — ответил Норман.
Он хотел взять ее руку, но она отшатнулась и резко вскрикнула.
— Не забывай о фате, — сказала Карлотта. — Она так легко рвется. Надо быть осторожнее.
На приеме, пожимая руки, болтая и смеясь с гостями, она улыбалась, и на ее щеках горели два ярких розовых пятна. Она никогда еще не была так хороша, но Магда знала, что она возбуждена до предела. Когда Карлотта поднялась наверх, чтобы переодеться перед отъездом, она последовала за ней и, увидев, что та одна, вошла и закрыла дверь.
— Позволь минуточку поговорить с тобой, — сказала она. — Я хочу пожелать тебе счастья, дорогая, и попросить тебя, если уж ты вышла замуж, постараться сделать Нормана счастливым. Будь ему хорошей женой.
На лице Карлотты мелькнуло, как показалось Магде, выражение страха, но оно так быстро исчезло, что Магда не была в этом уверена.
— Уходи, дорогая, — шутливо ответила Карлотта. — Если ты будешь так сентиментальна, то заставишь меня заплакать, тогда ресницы мои потекут, и я буду похожа на чучело. Я очень устала.
Магде пришлось повиноваться.
Когда она открыла дверь и увидела толпу смеющихся, болтающих друзей, она поняла, что больше не представится возможности побыть с Карлоттой наедине.
Скай сидела на кровати в комнате Нормана, наблюдая, как он повязывает галстук.
— Я бы хотела, чтобы и у меня было так же, — сказала она.
Норман отвернулся от зеркала и подошел к ней.
— Послушай, Скай, — сказал он. — У меня есть идея. Если старик не согласится, то единственное, что мне останется сделать, это дать тебе деньги, чтобы ты передала их семье Гектора. И тогда вы сможете пожениться.