Повеса и наследница
Шрифт:
Николас привлек ее к себе и грубо поцеловал. Он впился в ее уста, и его язык проник в ее рот. Она почувствовала запах его мыла, почувствовала теплое дыхание на своем теле, и ее внезапно охватил гнев.
Николас наказывал ее столь властным поцелуем, вожделенным поцелуем, который он долго сдерживал. Поцелуем мужчины, стремившегося утолить жажду. Серена потеряла власть над собой и страстно ответила ему, огонь столкнулся с огнем. Николас простонал и обнял ее, привлек к своему упругому телу. Но тут же резко отстранил ее:
— Было бы лучше
— Вы жалеете о том, что мы встретились.
— Жалею всем сердцем.
— Не говорите так, Николас. Нам нельзя расстаться на такой ноте.
— Боже мой, как же еще мы можем расстаться?
— У нас обоих нервы на пределе. Вы считаете, что я обманула вас, но я не обманывала. Я та же, что была, когда мы впервые встретились. Титул не изменил меня. Признаюсь, я не сказала вам всей правды, но и не соврала вам. Если говорить о том, что произошло между нами, то вы не нарушили своих правил. Ваша совесть чиста, вы не сделали ничего такого, чего бы я не позволила. Благодаря появлению вашего арендатора я не уступила вам настолько, чтобы меня считали скомпрометированной. — Серена жалобно улыбнулась.
Готовность Серены избавить его от упреков, которые он считал заслуженными, растопила гнев Николаса. Он ощутил какую-то странную пустоту. Николас видел, что Серена с трудом удерживает слезы, и почувствовал угрызения совести, точно ему на плечо сел предвещавший беду ворон.
— Идите и собирайтесь в дорогу, — резко произнес Николас, с трудом сдерживая желание снова заключить Серену в свои объятия. — Завтра в полдень я заеду за вами.
— Не говорите глупостей, Николас. Я найму фаэтон. В дороге я проведу всего одну ночь.
— Это вы говорите глупости! Опасно путешествовать в сопровождении одной храпящей мадам, к тому же Чарлз сообщил мне вчера, что в Лондоне я больше не являюсь персоной нон грата, поскольку мой противник по дуэли успешно поправляется.
Серена изменилась в лице:
— Мадам Леклерк давно уехала.
— Это решает дело. На лондонской дороге не прекращаются ограбления. По словам Хью, там действует какой-то разбойник. Ехать небезопасно.
— Я найму нескольких верховых. — Серена упрямо стояла на своем.
— Серена, я настаиваю. Если вы не согласитесь, я позабочусь о том, чтобы вам здесь не сдали ни одного фаэтона. Я воспользуюсь одним из преимуществ местного землевладельца.
— Это нечестно. Николас, будет лучше, если вы так не поступите, право…
Он взял ее за руку.
— Я буду тревожиться, если вы поедете одна. Не сопротивляйтесь. Нам обоим требуется время, чтобы разобраться в своих мыслях. Мне нужно успокоиться. Вы правы, нам нельзя так расставаться. Мы заслуживаем лучшей участи.
Сознание Серены боролось с ее желаниями. Желания победили. Она не смогла отказаться от соблазна побыть еще несколько дней в его обществе.
— Пусть будет так.
Серена не позволила Николасу проводить себя, сказав, что ему тоже пора собираться
Только после того как Серена ушла, Николас вспомнил, что так и не услышал от нее, почему она позволила ему любить себя.
Глава 6
В зале таверны «Кингс армс», которой владел легендарный тяжеловес Томас Крибб, стояла удушливая атмосфера. Воздух был насыщен едким дымом от пылавшего в камине дерева, несмотря на то что закопченные окна были широко открыты на улицу.
Резкий запах немытых человеческих тел смешался с испарениями пролитого пива и дешевых спиртных напитков.
Джаспер Литтон остановился на пороге с обычной ухмылкой, которая исказила черты его красивого лица. В последнее время это место наводнило столько простонародья, что даже особое приглашение разделить веселую выпивку в уединенных личных гостиных Крибба стало сомнительным удовольствием. Он поднял лорнет и оглядел зал. Худощавый человек поманил его через окно длинным пальцем. Джаспер нехотя подошел к нему.
— Джаспер, я под-думал, что ты не придешь. Я жду здесь целую вечность.
Человек чуть заикался. Он был молод и элегантно одет, однако разгульный образ жизни оставил на его внешности заметный след. Его волосы поредели, по обе стороны рта появились глубокие морщины. Бледные глаза налились кровью. Он протянул трясущуюся руку к графину и налил себе и Джасперу.
— Боже, Ленгтон, ты выглядишь ужасно! — Джаспер развалился на жестком деревянном стуле и не без злорадства наблюдал, как трясется рука друга. Хотя он был лет на пять старше, к тому же пил больше и глубже завяз в азартные игры, никто бы не сказал, что Джаспер старше Ленгтона.
— На моем месте ты выглядел бы так же. Принес?
Джаспер поерзал, избегая взгляда собеседника.
— Нет еще.
— Ты же обещал! Я должен немедленно вернуть их. В противном случае… боже, ты ведь знаешь, на что способны эти люди.
— Еще бы, я ведь сам познакомил тебя с ними. Ты что, забыл?
Наблюдая, как его друг глотает огненную жидкость, Джаспер на мгновение почувствовал угрызения совести. Дело не в том, что пять тысяч, которые он задолжал Ленгтону, были такой уж большой суммой, но эти деньги были долгом чести. Представляя Хьюго Ленгтона своему ростовщику, он лишь хотел оттянуть время. Джаспер осторожно достал из кармана пиджака небольшую пачку денег:
— Здесь две сотни. Скоро принесу остальное. Мне требуется лишь маленькая удача.
— Или же кузен выручит тебя, — пробормотал Ленгтон, выхватывая деньги из его руки.
Лицо Джаспера посуровело.
— Вряд ли. Николас ясно дал понять, что не станет больше вытаскивать меня из долговой ямы.
Его все еще жгли горькие воспоминания о последнем разговоре с кузеном. Почему Николас не хотел понять, что для него погашение долгов Джаспера — всего лишь аванс, который в ближайшее время по закону все равно вернется к нему же?