Повеса в моих объятиях
Шрифт:
Перо волшебным образом трепетало и переливалось разными цветами, но Мелоди воткнула его в голову Горди Евы, и выглядело все это не слишком красиво.
– Как вам новая шляпка Горди Евы?
– Чудесно, – сказала Пруденс, рассеянно гладя девочку по золотистым кудрям. «Маленькая миледи». Они с Эваном обменялись понимающими взглядами. Их снова объединяло общее чувство, жизнь обделила их своими ласками.
Должно быть, в жизни мистера Ламберта случилось что-то необычное, чем он не желает делиться с девушкой-прислугой без определенного давления. А рычагов давления
Когда Мелоди, как всегда незаметно для себя и окружающих, уснула, Пруденс почувствовала, что и сама не прочь отдохнуть. Она обняла Мелоди покрепче на случай, если карету тряхнет на яме, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Прошлой ночью ей не сразу удалось уснуть после… после встречи с мистером Ламбертом, и потому сейчас ее сморило.
Дорога, карета, Эван, Мелоди, мистер Ламберт и даже огромный Гектор, все они крутились в голове, вытворяя порой нереальные вещи, которые на тот момент казались совершенно закономерными.
Она находилась в состоянии полусна и видела, что Эван копается в их пожитках в поисках какой-то нужной ему вещи. Она хотела сказать ему, чтобы он не трогал багаж мистера Ламберта, но сон пересилил, и слова, которые она произнесла мысленно, так и не сорвались с губ. Кроме того, Эван и сам это понимал.
Эван все понимает…
Колин, сидя на облучке, уже сожалел о том, что поддался импульсу и отправился в погоню за Шанталь, не дав своим спутникам и Гектору отдохнуть. Хорошо еще, что в деревню Гретна-Грин, где любая пара может обвенчаться без лишних вопросов, ведет только одна дорога. Если он сможет по короткому пути через поля, который указал им Берти, добраться до ближайшей крупной деревни раньше лорда Ардмора, то ему не придется ехать по Большой Северной дороге.
Он хлестнул Гектора, чтобы тот прибавил ходу.
Позади него открылось слуховое окошко, которое вело в карету, но Колин не обратил на это внимания.
– Дядя Колин, мне надо выйти!
Когда карета остановилась, оба ребенка вылетели из кареты, как ядра из пушки. Пруденс пошла следом за Мелоди в поле. Она прикрыла девочку юбками от посторонних взглядов, затем попросила ее подержать шаль и для нее самой.
Пруденс нарочно не спешила возвращаться в карету, где мистер Ламберт нетерпеливо кусал ногти, нервничая из-за непредвиденной задержки. Пусть себе торопится сколько угодно, это ведь не он заперт внутри с двумя беспокойными детьми.
Более того, Пруденс уже чертовски надоели как сама Шанталь, так и ее многочисленные любовники. Мистер Ламберт одержим, и это после того, как они целовались в ночи, и после того, как он едва не взял ее силой у ручья. Но, похоже, забыл об этом, едва поблизости забрезжил образ мисс Маршан.
Впрочем, следовало уже отправляться, а Эвана нигде не видно. Пруденс вздохнула и отправилась на поиски брата.
Она заметила его ярко-рыжую шевелюру в траве и ухмыльнулась. Пригнувшись, чтобы брат ее не заметил, она стала подбираться поближе, осторожно ступая и раздвигая руками высокую траву. Ей не расквитаться с ним за все глупые шутки, которые он ей устроил за последние
Теперь Пруденс хорошо его видела. Эван стоял спиной к карете и смотрел на что-то, что скрывалось в его сложенных домиком ладошках. Пруденс предположила, что он поймал какое-нибудь противное насекомое.
С чувством отвращения и страха Пруденс заглянула брату через плечо и увидела в грязных ладонях кольцо со сверкающим бриллиантом.
– А это еще откуда?
Эван резко развернулся и затравленно посмотрел на сестру.
– Оно наше! Она вообще его не заслужила!
– О-о-о, Эван! – воскликнула Пруденс. – Ты украл его?
Эван поморщился от ее слов, но упрямо вздернул подбородок.
– Твой Ламберт собирается подарить его Шанталь. Насколько я понял, это за то, как она с тобой обращалась! – Глаза парня горели на бледном лице.
Пруденс начало подташнивать, когда она вспомнила, сколько раз Эван слышал, как Шанталь ругала его сестру почем зря. Она и не подозревала, что Эван принимает все так близко к сердцу.
А теперь Пруденс спровоцировала Эвана на поступок, который может разрушить его будущее. За кражу у такого человека, как мистер Ламберт, да еще столь ценной веши, запросто можно попасть в тюрьму даже в возрасте Эвана. От одной мысли, что ее впечатлительный брат окажется запертым за решетку на ближайшие годы, у Пруденс все поплыло перед глазами.
Она протянула руку, пальцы ее дрожали.
– Дай сюда. Я придумаю, как вернуть кольцо.
Эван сжал кольцо в кулаке и прижал руку к худой груди.
– Нет. Нам оно нужнее!
Даже не пытаясь отобрать кольцо силой, Пруденс протянула руки и погладила брата по щекам, стирая слезы. Он всегда такой напуганный, а сейчас особенно. Ее сердце рвалось на части. Она снова заговорила с ним на языке того мира, в котором они были рождены:
– Любовь моя, ты же прекрасно знаешь, что воровать нельзя. Ты ведь должен помнить, что папа читал нам после ужина.
Она присела на корточки и заглянула в серые глаза, так похожие на ее собственные и так похожие на глаза матери.
– Разве ты не помнишь, как это было? Мама сидела у камина и вязала, а папа в это время стоял, облокотившись на каминную полку, с книгой в руках и читал вслух. Мы с тобой забирались на диванчик и слушали его. И ничего, кроме этого, в тот момент не существовало вокруг, помнишь? Только мы, только наша семья, и голос папы, словно одеялом укутывавший нас теплом и заботой. У папы был замечательный голос.
Худые плечи Эвана вздрогнули. Он сжал губы, чтобы они не дрожали.
– Я начинаю забывать, – прошептал он. – Порой я не могу понять, сам я это помню или по твоим рассказам.
Пруденс поцеловала его влажную щеку.
– Я знаю, мой дорогой. Может быть, это и хорошо, что я помню все за нас двоих. И какие слова папа говорил тебе, чтобы вырастить из тебя мужчину, которым он мог бы гордиться?
Эван посмотрел на кулак у груди, в котором сжимал кольцо.
– Папа не хотел бы, чтобы я воровал.