Повесть из собственной жизни. Дневник. Том 1
Шрифт:
15 октября 1917. Понедельник
Давным-давно жила на свете одна царица, и звали ее Василиса Премудрая. Она была такая красивая, что все юноши к ней сватались. И вышла она замуж за одного юношу — Симеона.
Жил тогда в заморских странах, на высоких горах, в своих темных ущельях Буйный Ветер. Жил он всегда один, и было ему скучно. Не было у него верного друга — жены. И задумал он, Буйный Ветер, выбрать себе в жены красавицу земную.
В это время родилось у Василисы Премудрой дитя — девочка, да такая красивая, что во много раз красивее матери. И назвали ее Екатерина Красавица. Мать ее любила больше всего, и отец также.
Однажды Василиса вынесла колыбель с малюткой в сад, строго приказав мамкам и нянькам охранять дитя. А Ветер Буйный скрывался в это время на тенистом дереве. И надулся тут он, выхватил Екатерину Красавицу из колыбели и понес ее в заморские страны, на высокие горы, в темные ущелья. А горы те были такие крутые, что взобраться туда было невозможно. Только и мог туда взобраться один Буйный Ветер.
Няньки и мамки в это время побежали вдогонку
Прошло 10 лет. На земле, в стране Василисы Премудрой умер царь и не было им ни наследника, ни наследницы. И объявила тут Василиса Премудрая храбрым рыцарям: «Кто из вас отнимет мою дочь Красавицу Екатерину от Буйного Ветра, тот возьмет ее себе в жены и будет наследником престола».
Один храбрый рыцарь, Олег, пошел на розыски Красавицы. Шел он почти год и наконец зашел в заморские страны, к темным горам. Подошел и думает: «Как же я заберусь в такую высь?» Вдруг слышит шум, свист, радостный рев, завыванье: то Ветер прилетел домой, в страну заморскую, в свои темные ущелья. В глубине пещеры сидела девочка и плакала. «Что так плачешь, красавица? — ласково обратился к ней Ветер, — скоро ты будешь моей женой и царицей мира». «На земле я нашла бы себе жениха лучше тебя!» — сквозь рыданья ответила девушка. «Забудь это! Ты волей или неволей будешь моей женой. А теперь прощай!» — и Ветер улетел. Оставшись одна, красавица подошла к краю горы и подумала: «Для чего мне жизнь, если я буду женой такого злодея, как Ветер? Лучше брошусь вниз!» И она, закрыв глаза, прыгнула. Но упала она на сильные руки Олега. «Идем теперь к твоей матери, — ласково проговорил Олег. — Теперь ты будешь моей женой и царицей одной только страны. Согласна?» «Согласна», — радостно… (Не дописано. — И.Н.)На свадьбе, во время свадебного пира… (Не дописано. — И.Н.).
2 ноября 1917. Пятница
Сегодня — великий день для меня. Я и Таня Г<ливенко> — герль-скауты. [25] Мы на третьей поляне просветляли друг друга!!! Это!!! величайшая!!! тайна!!! Сегодня я со спокойной совестью помолилась, как герль-скаут, и спокойно засну.
9 ноября 1917. Пятница
Сегодня я лежу. У меня кашель, насморк, и очень болит голова. Я думаю:
Скажи мне, ветка Палестины, Где ты росла, где ты цвела?.. ………………………… Прозрачный сумрак, луч лампады, — Кивот и крест, символ святой… [26]25
Скаутизм в России существовал с 1909 г. Его основателем стал капитан Олег Иванович Пантюхов. Прочитав книгу основателя движения скаутов-разведчивов в Великобритании, генерал-майора Баден-Пауэлла «Scouting for boys» («Разведка для мальчиков»), переведенную на русский язык по приказу Императора Николая II, высоко оценившего идеи скаутизма, Пантюхов высоко оценил основу движения — патриотизм, любовь к родной земле, к Богу, к ближнему, к природе, развитие самостоятельности и т. д., — придав движению русский колорит, дополнив традициями, песнями, играми и т. д. В 1915 г. руководитель киевского скаутского отряда А. К. Анохин создал первый в России отряд герль-скаутов (девочек-разведчиц). На страницах журнала «Вокруг света» (редактор В. А. Попов) начал печататься скаутский листок «Будь готов!» Движение развивалось быстро и успешно. Скаутизм был официально запрещен в СССР в 1923 г., с появлением пионерской организации юных ленинцев, созданной по его образу и подобию, сохранив тот же патриотический лозунг «Будь готов!». О. И. Пантюхов возглавил работу Национальной Организации Русских Скаутов (НОРС) в эмиграции.
26
Строки из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Ветка Палестины» (1837).
Кивот! Жеребятниково. Как это мило, родно! Помню старый дом снаружи, помню старый сад, старые ели. Помню мезонин, где мы жили, пока Папа-Коля был в Москве. Как там было хорошо! Помню Владимира Федоровича, Марию Владимировну, Тоню, Лялю… [27] Да Лизу, няню. Пирожки с капустой. Как там было хорошо! Мирно, беззаботно жили мы там! Какие хорошие воспоминания о Жеребятникове. Теперь там, вероятно, погром. Вот когда встают воспоминания у меня — лес на горе, хохлик [28] … О, если бы мне всю жизнь представлялось это так ясно! Никогда больше там не буду, никогда не увижу того, что так радовало меня, и счастливы мои воспоминания, не увижу больше никогда, никогда. Но что это? Я плачу. О чем! О прошлом. Но к чему расстраивать себя? Оно все равно не вернется. А я еще дитя. Что ждет меня впереди? Может быть, слава, гениальность. Может быть, сбудутся мои мечты. Не знаю.
27
Речь идет о семье Каврайских и их симбирском имении Жеребятниково, где Кнорринги проводили летние месяцы в 1914–1916 гг.
28
В русском фольклоре хохликами называют домашних духов, помощников домового.
11
11 декабря 1917. (Вторник. — И.Н.)
Ох, ох, ох. Нас (в гимназии), кажется, распускают 20-го, когда некоторых — 9-го, а остальных — 10-го! Ужас! Ох, ох, ох.
12 декабря 1917. (Среда. — И.Н.)
Писать весь день Мне очень лень.
Нас распускают 15-го. О-о-о-чень хорошо.
Я себе отморозила ноги! Ух, как это противно. Я, Т<аня> и Л<еля> [29] писали стихотворение на Р<ождество> Х<ристово>. У всех вышло плохо. Я написала, но переправлю и подарю Мамочке или Папе-Коле! Подарки у меня еще не готовы. Беда!
29
Речь идет о Татьяне Гливенко и Леле Хворостанской.