Повесть о детстве
Шрифт:
— Господин Гозман, для того чтоб проделать этот фокус с имитацией, нужна помощь свыше. Вы же понимаете, исправник...
— Что вы мне говорите,— нетерпеливо прерывает Гозман,— исправпик, а губернатор ие знает, что такое Гозман? Об этом не беспокойтесь. Они у меня все здесь! — И он хлопает себя но карману.
Сёма удивлённо поднимает брови: его хозяин, должно быть, богатый человек, если у него в одном кармане помещаются губернатор с исправником. Интересно, что он насовал в другие карманы? Ребе Иоселе, наверно, поместится в карманчике от жилетки,
1 Баланс — состояние средств предприятия па данное число.
2 Дебет — здесь речь идёт о расходах магазина.
3 Кредит — в данном случае: доходы магазина.
— О чём ты думаешь? — спрашивает Сёму Гозмап и толкает локтем Менделя: — Мендель, какие были у нас с нам условия?
Конторщик почтительно улыбается:
— Рубль в месяц, весёлые глаза, уметь молчать и уметь отвечать.
— О! — восклицает Гозман.— О, это самое. Где же твои весёлые глаза?
— Они только что были тут,— бойко отвечает Сёма и выжидающе смотрит на хозяина.
Хозяин задумчиво чешет бороду:
— Хорошо отвечаешь... Мендель, дай ему гривенник за ответ!
— Больше ничего? — спрашивает Сёма, но его не отпускают.
Хозяину скучно — в два часа к нему придут люди, а пока
почему не позабавиться. Приказчики, зная привычку Гозмана, подходят ближе. С сожалением и любопытством смотрят они па Сёму. Хорошо ответит — его прибыль, а если плохо ответит — у хозяипа ручка, дай бог пе видеть её!
— О чём же ты думал? — лениво спрашивает Гозман и, сощурив глаза, смотрит на Сёму.
Но Старый Нос не сдаётся, он принимает бой. Глядя в упор на хозяина, Сёма говорит:
— Я думал, все ли карманы у вас заняты: в одном — губернатор с исправником, а что в остальных?
Приказчики громко смеются. Поединок мальчика с хозяином нравится им. Ай да Старый Нос! Ум как бритва — режет и режет.
— Что вы смеётесь? — сердито кричит Гозман и, стараясь быть спокойным, добавляет: — Ответ неплох... Мендель, прибавь ещё гривенник!
— Я. могут идти? — спрашивает Сёма.
— Куда ты торопишься? — насмешливо говорит Гозман.— У тебя там яичница пригорит?.. Ты мне лучше скажи, что делать, если в местечке провинился единственный банщик и его нужно посадить в тюрьму?
Сёма молчит. Приказчики подходят ближе, их начинает пугать участь мальчика: вот так всегда кончаются эти забавы. Сейчас закричит: «Пошёл вон, дурак!» — и даст такую затрещину, что мальчик неделю головы не повернёт.
— Что делать? — Сёма весело смеётся.— Зачем сажать банщика, если он один? Посадить резника — у нас их двое.
— Хорош ответ,— сердито говорит Гозман и встаёт.— Будешь раввином... Мендель, прибавь ему ещё гривну!
Но никто не смеётся. Лицо хозяина сурово, брови нахмурены. Он кричит:
— Что вы столпились здесь? Может быть, вам позвать музыкантов? За прилавки!
Все расходятся. Сёма берёт в руки веник и начинает опять подметать пол.
ХОЗЯИН СЕРДИТСЯ
Смешанное чувство злобы и смущения вызывал в хозяине зтот тощий лопоухий мальчишка.
Может быть, следовало просто отодрать Сёмку за уши. Но что бы он доказал зтим? Свою слабость? Нет, конечно, очень хорошо, что оп сумел сдержать себя и даже бросил три гривенника этому шалопаю. Хорошо, и нечего об этом больше думать.
Но, придя домой, Гозман опять вспомнил о своём новом служащем. Сын купца Мотл сидел на подоконнике и с торжествующим видом вырывал крылышки у мух. Ловил он их очень ловко, умело и хитро, и видно было, что не первый день эта охота увлекает мальчика.
— Что ты там делаешь? — крикнул Гозман.
Мальчик вздрогнул, медленно сполз с окна и подошёл к отцу, продолжая сжимать в кулаке злую, жужжащую муху.
— Ну-ка, скажи мне, о чём ты думаешь?
Мотл ухмыльнулся и, взяв отца за руку, осторожно подвёл его к столу. В перевёрнутом кверху дном стакане кружился серенький паучок.
— Сам поймал,— тихо сказал Мотл, точно боясь голосом спугнуть паука,— сам!
Отец с тоскливым недоумением взглянул на сына и без всякой надежды на получение ответа спросил:
— Если в местечке провинился единственный банщик и его надо посадить в тюрьму, как быть, Мотелз?
— В нашем местечке? — переспросил Мотелэ.
— В нашем, вашем,— закричал отец,— ну какая разница! — и вышел к себе в комнату.
Он сел в большое, глубокое кресло и с горечью подумал, что всю жизнь он мечтал увидеть на вывеске надпись: «Гозман и сын», а сын вот... И чем больше размышлял он о сыне, тем больше злился на Сёму, как будто тот был всему виной.
На другой день, войдя в магазин, хозяин столкнулся лицом к лицу с Мальчиком, и, хотя Гозман увидел Сёму сегодня лишь в первый раз, он с непонятной раздражительностью прикрикнул:
— Что ты всё время крутишься под ногами!
Старый Нос удивлённо поднял брови, но промолчал и отошёл в сторону. В течение всей недели Гозман избегал мальчика и, встречаясь, старался не смотреть ему в глаза. Но всё же хозяина тянуло затеять с мальчиком разговор: ещё теплилась надежда, что ответы его были лишь случайно хорошими ответами. Сглупи Сёма хоть раз — и к нему вернулось бы расположение хозяина, по всего этого, как пазло, не знал Старый Нос.
Гозман спрашивал у приказчиков, как работает мальчик, нарочито холодным и равнодушным голосом, надейсь услышать хоть одну жалобу. Но приказчики были довольны.