Повесть о дружбе и недружбе
Шрифт:
И еще был там могучего телосложения хмырь без шеи, в пятнистой лиловой майке, замшевых штанишках выше колен и кедах на босу ногу, с бледной безволосой кожей, испещренной затейливой татуировкой, и с колоссальной щетинистой челюстью, которая непрерывно и весьма энергично двигалась, то ли перетирая попавшие в ротовую полость булыжники, то ли умеряя зуд в воспаленных деснах. Глаз и лба у этого гражданина почти что не было, во всяком случае, чтобы их заметить, зато у него были колоссальные, под стать челюсти, вилоподобные длани, и ими он в рассеянности сгибал и разгибал железный дворницкий лом…
Всего их там было не менее двух десятков, нехороших
Вцепившись в мокрое железо перил, АндрейТ. понемногу приходил в себя, оцепенение от первого шокового удара отпустило его, и он разом ощутил волны ледяного зловония, поднимавшиеся из гигантской кастрюли, услыхал голоса, гулко раздававшиеся в этой железной бочке, и понял, что тут происходит.
Происходил допрос. Неподходящая компания допрашивала пленника, а пленником был не кто иной, как старый верный друг Генка по прозвищу Абрикос.
— Так что же, юноша, — произнес удивительный мужчина, подпертый костылями, — так и будем все время молчать?
— Он полагает, что мы тут собрались играть с ним в молчанку! — пропыхтел самый первый блин и рассмеялся собственной шутке, отчего весь пошел волнами, как плохо застывший студень.
— В молчанку унд в гляделку, — добавил красноглазый юноша, поигрывая «Ронсоном».
— Уж полночь близится, а толку нет и нет, — брюзгливо проговорил недобитый фашист в мундире без пуговиц и на деревянной ноге. — Сколько можно уговаривать этого молодчика? Обед проуговаривали, ужин проуговаривали…
— Дайте его мне, — свистящим шепотом предложил Хмырь-с-челюстью, не переставая жевать.
— Помолчите, коллеги, — сказал удивительный мужчина, выбросил из трубки кольцо синего дыма и снова обратился к Генке: — Как мне кажется, вы, юноша, все еще не осознали, что выхода у вас нет и говорить вам все равно придется…
— А он будет отвечать, — дребезжащим голосом проворковала двугорбая старуха. — Это он с вами, скверными дядьками и тетками, не хочет разговаривать, а мне он все расскажет. Ведь правда, моя лапочка? Ведь ты расскажешь милой доброй старой бабушке, как формулируется закон Бойля — Мариотта?
В ответ на этот странный и неожиданный вопрос Генка только едва заметно повел плечом, и тогда в дело вступила эстрадная халтурщица, располагавшаяся с ногами на диване и горстями жравшая шоколадную карамель из расставленных вокруг нее коробок. Утерев ладонью пасть, измазанную шоколадом и губной помадой, она решительно заявила:
— Если уж на то пошло, гораздо интереснее было бы выяснить схему промышленного производства серной кислоты. Да и лабораторная схема не помешала бы…
— Пусть он мне насчет квадратных уравнений все обскажет, не
— Позвольте, позвольте! — взревел человек-ишак, вскакивая и опрокидывая при этом свою табуретку. — Я ведь так ничего и не услышал о строении инфузории! И еще мне так и не сказали, почему при смачивании лица одеколоном мы ощущаем охлаждение…
— Не сметь без очереди! — рявкнул недобитый фашист и треснул деревяшкой об пол.
Тут почтенная компания чудовищ словно взорвалась. Разом разверзлись все два десятка глоток, угрозы, проклятия и призывы к тишине и порядку смешались в сплошной нечленораздельный гам, железные стены гигантской кастрюли загудели, и затряслась даже решетка галереи, на которой стоял Андрей Т. уже недобитый фашист схватился врукопашную с человеком-ишаком, уже двугорбая старуха вцепилась с яростью в патлы эстрадной халтурщицы, уже Хмырь-с-челюстью (не переставая жевать) с угрожающим видом поднял над головой лом… Но вот красноглазый юноша, так и не покинувший своего кресла, отделил от губы сигарету, сунул в рот два пальца и издал оглушительный свист, от которого у Андрея засвербило в ушах. И столпотворение в кастрюле мгновенно утихло.
— Продолжайте, — сказал красноглазый удивительному мужчине.
Тот выпустил в гнусный воздух кастрюли два синих дымовых кольца и вытянул в сторону Генки длиннющий костлявый палец.
— Отвечайте, юноша, и не медлите, — произнес он. — Какие страны играют ведущую роль в мировом производстве хлопчатобумажных тканей?
Генка молчал.
— Каков удельный вес США в производстве электроэнергии развитых капиталистических стран?
Генка едва заметно повел плечом.
— Какое минеральное сырье из стран Южной Азии вывозится на мировой рынок?
Генка был недвижим.
Кто бы они ни были, эти жуткие инквизиторы-экзаменаторы — диверсанты ли разведчики из другого мира или служители неведомого культа, — с Генкой им не повезло. Во-первых, Генка был прирожденным троечником и ничего этого (из физики, математики, биологии и, тем более, из экономической географии) не знал и знать не хотел. Но самое главное — он был из тех, кто никогда никому и ничего не уступают. Особенно если его припирают к стенке. Андрей Т. сам был свидетелем того, как Генку в метро приперла к стенке почтенная пожилая женщина, увешенная сумками и кошелками. Генка проехал восемь остановок, в том числе и ту, где им нужно было выходить. Он краснел, бледнел, читал газету, в которую были завернуты его ботинки с коньками, даже притворялся мертвым, но места своего так и не уступил… Да, этой банде уродов следовало бы схватить кого-нибудь послабее духом и покрепче знаниями!
— А скажи мне, малтшик, — вкрадчиво произнес недобитый фашист, — какими характеристиками отличается танк Т-34 от танка Т-6 «Тигр»?
Это он попал в яблочко. Генка на всю школу славился великолепным знанием танковой, артиллерийской, авиационной и ракетной техники, как отечественной так и иностранной, как современной, так и давно прошедших эпох. Неужели?.. Генка есть Генка. Он едва заметно повел плечом и сплюнул в сторону. Между уродами прошло движение.
— Однако же, юноша, — проговорил удивительный мужчина, — вы воображаете, что наше терпение безгранично. Но перед вами не тюфяки какие-нибудь, не рохли и не слабонервные интеллигенты! Попробуйте напрячь свое убогое воображение и представить себе, что станется с вами, когда после полуночи у нас будто развязаны руки!