Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 1
Шрифт:
Расставшись с министром, Гэндзи прошел в покои ушедшей, и собравшиеся там дамы, увидев дорогого гостя, тоже не могли сдержать слез.
Гэндзи зашел взглянуть и на маленького сына и обнаружил, что тот заметно подрос и его улыбающееся личико стало еще миловиднее. Разрезом глаз, очертаниями рта мальчик необыкновенно напоминал принца Весенних покоев, и, глядя на него, Гэндзи невольно подумал: «Всякий, кто увидит его, не преминет осудить меня».
Убранство покоев совсем не изменилось, на вешалке, как и прежде, висело его парадное платье, но – оттого ли, что не было рядом женского, – оно казалось унылым, поблекшим…
Пришли с письмом от госпожи Оомия:
«Сегодня
Платье, как всегда в эти дни, сшитое мною для Вас, вряд ли придется Вам по вкусу. В глазах моих померкло от слез, и я не уверена, что мне удалось удачно подобрать оттенки… Но прошу Вас, наденьте его хотя бы сегодня».
Вместе с письмом принесли праздничный наряд, столь заботливо приготовленный старой госпожой. Нижнее платье, в которое она просила его облачиться, поразило Гэндзи необыкновенно тонким сочетанием красок и редкостным своеобразием тканого узора. Он сразу же надел его, подумав: Могу ли я не оправдать ее ожиданий? Не приди я сегодня, каким ударом это было бы для нее». И сердце его мучительно сжалось.
А вот что он ответил:
«Я поспешил сюда, желая, чтобы Вы увидели сами, настала иль нет весна но, увы… Слишком многое всколыхнулось в памяти, и не могу вымолвить ни слова.
Каждый год в этот деньЗдесь ждало меня новое платье.И сегодня опятьОблачаюсь в него, но, увы,Слезы льются из глаз по-прежнему…Не в силах я справиться с тоской…»
А вот что написала ему она:
«Так, пришел Новый год,Но с этим совсем не считаясь,Прежние слезыВсе так же, увы, струятсяИз старых, померкших глаз…»Да, безутешна была их печаль…
Священное дерево сакаки
Дайсё (Гэндзи), 23-25 лет
Жрица Исэ (Акиконому), 14-16 лет, – дочь Рокудзё-но миясудокоро и принца Дзэмбо
Миясудокоро, дама с Шестой линии (Рокудзё-но миясудокоро), 30-32 года, – тайная возлюбленная Гэндзи
Ушедший на покой Государь (имп. Кирицубо) – отец Гэндзи
Нынешний государь (имп. Судзаку) – сын имп. Кирицубо и Кокидэн
Государыня-супруга (Фудзицубо), 28-30 лет, – наложница имп. Кирицубо, принцесса из павильона Глициний
Принц Весенних покоев (будущий имп. Рэйдзэй) – сын Фудзицубо
Государыня-мать (Кокидэн) – мать имп. Судзаку, бывшая наложница имп. Кирицубо
Правый министр – отец Кокидэн и Обородзукиё
Принц Хёбукё – отец Мурасаки
Омёбу – прислужница Фудзицубо
Хранительница Высочайшего
Левый министр – тесть Гэндзи
Госпожа из Западного флигеля (Мурасаки), 15-17 лет, – вторая супруга Гэндзи
Сёнагон – кормилица Мурасаки
Жрица Камо (Третья принцесса) – дочь имп. Кирицубо и Кокидэн
Жрица Камо (Асагао) – дочь принца Момодзоно
Особа из дворца Дзёкёдэн (наложница Дзёкёдэн) – дочь Правого министра, наложница имп. Судзаку
То-но сёсё – брат наложницы Дзёкёдэн
Бэн – прислужница Фудзицубо
То-но бэн – племянник Государыни-матери Кокидэн
Самми-но тюдзё (То-но тюдзё) – сын Левого министра, брат умершей супруги Гэндзи, Аои
Принц Соти (Хотару) – сын имп. Кирицубо, младший брат Гэндзи
Монах Рисси (Уринъин-но рисси) – старший брат наложницы Кирицубо, дядя Гэндзи
Приближался день отправления жрицы [1] , и все большее уныние овладевало сердцем Рокудзё-но миясудокоро. После того как не стало дочери Левого министра, которая, столь значительное положение занимая, была для нее постоянным источником волнений, в мире начали поговаривать: «Кто знает, быть может…» Сердца обитателей дома на Шестой линии преисполнились надежды, но, увы… Дайсё совсем перестал бывать там, и, видя, как он переменился, женщина поняла: подтвердились худшие ее подозрения, произошло что-то и в самом деле ужасное, что окончательно отвратило его от нее. И, отбросив сомнения, она решительно устремилась в путь.
1
…приближался день отправления жрицы… – Речь идет о переезде жрицы Исэ (дочери Рокудзё-но миясудокоро) из Священной обители на равнине Сага, где она проходила очищение, в святилище Исэ
Никогда прежде жрица не отправлялась в Исэ в сопровождении матери, но, оправдывая себя тем, что столь юную особу нельзя оставлять без присмотра, миясудокоро все же решилась покинуть этот безрадостный мир. Узнав о ее намерении, господин Дайсё, несмотря ни на что, опечалился чрезвычайно, и от него стали приходить письма весьма трогательного содержания. Однако она и помыслить не могла о том, чтобы снова встретиться с ним. Разумеется, ей не хотелось, чтобы он укрепился в мысли о ее нечувствительности, но свидание с ним неминуемо увеличило бы смятение, с недавних пор воцарившееся в ее душе, а потому, говоря себе: «Ни к чему это», она неизменно отвечала отказом.
Иногда миясудокоро ненадолго возвращалась в свое прежнее жилище, но окружала это такой тайной, что господин Дайсё и не ведал о том. В нынешнюю же обитель нельзя было приезжать запросто, руководствуясь лишь собственным желанием, и, не имея средства увидеться с ней, Гэндзи по-прежнему пребывал в тревоге, а дни и луны все дальше и дальше уносили их друг от друга.
А тут еще и ушедший на покой Государь – нельзя сказать, чтобы открылась у него какая-то опасная болезнь, нет, но временами мучили его непонятные, неопределенные боли, и сердце Гэндзи не знало покоя. Однако ему была тяжела мысль, что миясудокоро уедет, затаив в душе обиду, да и не хотелось подавать повод к молве о себе. Потому-то он и отправился однажды в Священную обитель на равнине.