Повесть о Лапласе
Шрифт:
Это не более чем способ показа сил того или иного человека на пути развития. В их собственных техниках есть разбиения на ступени и не все эти ступени в других техниках равны между собой. Для этого и существует эта разбивка. Так же каждый уровень разбивается на три подуровня: начальный, средний, пиковый.
После того как мы пожали руки к нам подошёл тренер. На вид ему было 25 лет. Постоянно ходит с одним и тем же безэмоциональным, пустым лицом. Лицо у него не то что бы красивое или приятное, просто парень которого не замечаешь. Как у большинства представителей средиземья: светлые волосы, голубые глаза, идеальное
— Вы хорошо провели спарринг, для месяца тренировок- он обратился к Виле- Но ваша первая ошибка была в сильном ударе после второй череды лезвий света, из-за чего вы потеряли контроль и отдали контроль на поле боя и постоянно отступали. Из чего следует вторая ошибка, в недооценки способностей вашего соперника. Его версия лезвия энергии и стала фатальной. Нельзя терять контроль над полем боя и недооценивать равного соперника. Лезвие энергии является самым распространённым приёмом и не учесть его было крайне неправильно.
— Понял вас.
Теперь он повернулся ко мне.
— Сокрытие приёма до самого подходящего момента является всегда самым действенным решением. Но ваша проблема в отсутствии стиля. Без оточенного стиля ваш мозг не сможете среагировать там, где где тело среагирует автоматом. в моменте когда вы будете думать о методе атаки, вы теряете драгоценные миллисекунды, что могут решить жизнь или смерть. Как говорил мой учитель, без стиля сражаются либо гении либо идиоты, думающие что они гении. Чаще всего второе. Подумайте о каком конкретном стиле вам лучше всего подходит и мы сможем что-то да подобрать.
— Хорошо я вас понял, но хотелось бы уточнить.
— Что именно?
— Как говорил Мой мастер, без стиля сражаются либо монстры либо маги.
Он посмотрел мне в глаза.
— Хорошо я вас понял.
Часть 4.
Сегодня был тот самый день, когда фехтование идёт дольше всего. Обычно у нас всего в два раза меньше, но не сегодня. После этого урока, мы с Вилой пошли в подготовленные купальни, без всякого подтекста. Помывшись мы пошли обедать. Учитывая какой был выматывающий день, то хотелось 3 вещи. Поесть, подрочить, поспать. Я всё ещё уверен что за мной наблюдают. Может я становлюсь уже психом? Разговариваю сам с собой. Пока меня терзали такие мысли, во время еды, Екатерина заговорила.
— Я сегодня наблюдала за вашим поединком и была крайне поражена увиденным. Вы так сражались, что мне стало страшно за вас.
— У нас были артефакты защищающие от сильного урона, так что всё в порядке- успокоил её Вила.
— Но это всё равно больно.
— А тебе то чего говорить об этом, тебя не разу не пришлось проиграть.
— Мне пришлось выложиться на все сто десять процентов. Так были такое тайминги, что я думал конец.
— И всё равно я не смог тебя одолеть.
— И что? Дай он ещё один раунд и всё. Я после встать не мог ещё минуту. Я то и делал что в последних боях отступал. Так что давайте мы сейчас поедим, наберёмся сил и потом продолжим.
Этот день был для меня долгим. после этого у нас начались контрольные и новые темы.
Когда настала ночь, я был на седьмом небе от счастья. И от мысли что завтра нет фехтования. И в итоге потратив на свою технику всю оставшуюся ману я грохнулся спать. в прямом смысле. Я подкинул одеяло, прыгнул на кровать в полёте уснул.
Глава 17.
Мне снова снился тот же сон. В нём я из глубокой тьмы, по неровной каменной стене, ползу к далёкому свету. Сколько раз он мне уже снился? Десять? Двадцать раз? Не помню. В некоторые моменты я чуть ли не срывался вниз. Но я всё равно полз дальше. И впервые, за два года, этот сон изменился. Рука, а точнее пальцы, уже превратились в страшную культяпки, наконец достали до вершины. В этот момент я как можно быстрей решил забраться выше. И когда это произошло, перед собой я увидел лестницу вверх. К свету. К жизни.
Я резко открыл глаза и наконец проснулся. От чего моё сердце забилось чаще и впервые я прям почувствовал, что моя мана не стабильна. Это вызвало во мне интерес. Сосредоточившись на чём-то что внутри моего сердца, я попытался успокоить то, что можно назвать манахранилищем. Подобно образовавшимся волнам в таре с водой, эти волны начали выплёскивать содержимое наружу.
Сжав пальцы я подчинил своей воле ману, что попало в моё тело. Дальше вернул её в сердце.
Покончив с этим, я начал новый день. Встав и одевшись, я пошёл умыться и почистить зубы. Хоть и зубная паста, это скорее какая-то микстура с отвратительным вкусом, но потом привыкаешь.
На часах сейчас ещё нет семи утра, так что время разминки и тренировки. Мой день сегодня начнётся поздно как никогда. Не знаю благодарить за это гроссмейстера или нет.
Не то чтобы я любил качаться, будь на самом деле моя воля, я бы это забросил, но ситуация с маной просто не позволяет. Полностью размявшись за пол часа, я приступил к изучению второго свитка. Я мельком его уже видел, так что использовать его здесь, вполне себе безопасно.
В этом свитке заключена магия иллюзий. Магическая печать, на порядок сложнее чем прошлая с двумя кругами маны. Один в другом.
Это заклинание делает предмет неприметным. Чем больше маны вливается в предмет от этой магической печати, тем дольше будет эффект. Например я возьму этот лист бумаги и напишу на нём обидную фразу для Глас. И если я прикреплю её к руке, то она так её и не увидит. Только чем бы это сделать.
Пока я искал что-то вроде резинки, лист бумаги на которой я уже применил заклинание, положил на стол. Стоило догадаться что как только моя рука отпустит этот листок, то что-то да случится.
В миг сзади меня появилось золотое пламя и полностью сожгло лист. Но будь на этом всё, то было бы хорошо. Этот огонь перешёл на стол. Я мигом снял рубаху и давай бить огонь в надежде потушить. Но теперь начала гореть ещё и рубаха. Не зная что делать, я кинул рубаху в тоже место и начал уже бить руками место пожара. И на автомате сделал пару рук тьмы, что бы потушить пожар, накрыв всеми пятью руками эту точку на столе.
Пожар был остановлен, но я понёс потери. Рубаха в количестве одна штука, потерянная рубаха- одна штука, лист бумаги, мана и изуродованный стол и мои руки.
Чуть ли не матерясь от боли, я смотрел на свои руки. Ожоги второго и боюсь местами третьего уровня. Надо срочно отправиться в мед. пункт. В комнату как раз ворвалась Глас.
— Одень на меня рубаху и живо к доку. Я сильно нашкодничал.
Увидев руки она быстро ответила короткое "поняла", помогла мне одеться и сопроводить.