Повесть о монахе и безбожнике
Шрифт:
Льющаяся сверху вода, когда он неловко поворачивался, попадала ему на голову и стекала оттуда до самых пяток. Спуск оказался труден, но Шумон находил время и поглядывал наверх.
Привыкшие к темноте глаза скорее угадывали, чем видели свет над головой. Более темным пятном там выделялась фигура Младшего Брата. Время от времени он спрашивал озабоченности.
– Эй? Эй? Эй?
Шумон не отвечал ему - не до того, но до монаха долетало напряженное дыхание безбожника, и он успокаивался.
Задержав спуск, Шумон бросил припасенный еще наверху камень и почти
– Прибыл!
– крикнул он, вместе со словом выпуская напряженное ожидание беды.
Эхо исказило голос, но монах услышал его.
Сверху он увидел, как в кромешной тьме вспыхнула и разгорелась яркая звездочка - Шумон зажег факел. Потом она пропала, опять появилась. Монах понял, что там внизу какой-то зал и Шумон ходит по нему. Брат Така зашептал охранительную молитву. Не успел он дочитать ее и до середины, как снизу донеслось.
– Вылезаю. Помоги.
Веревка натянулась, задрожала, принимая на себя вес Шумона. Монах ухватился за нее и потянул, радуясь, что все обошлось.
По пути наверх он окончательно промок и продрог. Когда он появился перед монахом, зубы его лязгали, но это не мешало ему радостно улыбаться. Сев на край колодца он сорвал с себя одежду и отжал ее.
– Там внизу пещера и ход в сторону Стены!
– Я же говорил что это Знак!
– брат Така поднял вверх палец и провозгласил: "И будет вода тебе проводником!..."
– Это откуда?
– поинтересовался Шумон, ежась на холоде. Монах нашел не самое подходящее время, чтоб блеснуть образованностью.
– "Отповедь искусителям" Кабрина.
– А насчет того чтобы костер разжечь и поужинать твой Кабрин ничего не говорил?
Брат Така обиженно засопел. Не разозлился, не заскрипел зубами, а просто обиделся.
– Ладно уж, извини, - по-доброму сказал Шумон.
– Я ведь не со зла. Я твои заблуждения очень даже уважаю.
Монах махнул рукой. Мудрость Кархи, что свела его с безбожником оставалась за рамками его понимания, но даже не понятое веление Бога должно было быть выполнено.
Выйдя из подвала, они развели костер. Шумон согрелся огнем и едой. Остаток дня они провели в подготовке к завтрашнему предприятию - брат Така молился и плясал, а Шумон размышлял о неприятностях ожидающих их в самом ближайшем будущем.
Город Справедливости.
Подземелье.
"Ход двенадцати смертей".
Утром с самым восходом солнца Шумон и брат Така вернулись к колодцу.
Солнце еще не пробило завесу из ветвей и листьев и от этого место испытания выглядело мрачным. Даже ручей, еще вчера исполненный солнечным светом, сегодня казался неживым и словно отлитым из стекла. Из колодца тянуло холодной сыростью.
– Мрак и безобразие, - сказал монах.
– А лезть все-таки придется, - отозвался книжник.
– Как у тебя с предчувствиями?
– Что может с нами случится плохого, если Карха рядом?
Шумон сбросил одежду и упаковал ее в мешок.
– Раз так.. Вы с Кархой
Он посмотрел в темный зев. Где-то там, за темнотой наверняка имелось дно, и там их могло ждать все что угодно. Конечно, он не верил в призраков, Дьяволовых подручных и тому подобные сказки, но там вполне могла прижиться семейка змей или ядовитых пестрых пауков. А если ход все-таки действительно сообщался с болотами, то змеи там водились наверняка.
Он привязал веревку к уже знакомому обломку и, ничуть не стесняясь наготы, перелез через каменное кольцо. Сразу стало мокро. Пальцы ног занемели от ледяной воды и он зашипел от ощущения холода, попавшего под кожу.
Держась за веревку Шумон начал спуск. Ступени держались крепко. Их вытесали точно на длину ступни, и единственным неудобством стало то, что некоторые их них, особенно с той стороны, где текла вода поросли мхом. Ноги на нем скользили, и приходилось крепче держаться за веревку, чтоб не сорваться вниз.
Где-то на полпути Шумон остановился перевести дух. Темнота вокруг становилась все более и более непроглядной, а внизу ступени и вовсе терялись во мраке.
Отпустив веревку, он немного постоял, прислушиваясь к шуму падающей воды. Шум будил жажду. Безбожник набрал воды в пригоршню и напился.
– Эй!
– крикнул он вверх. Там появилась голова брата Таки.
– Что?
– Воды набери. Не забудь...
Монах кивнул, голова его исчезла. Шумон отыскал глазами следующую ступень и сделал шаг. Наступая на нее, он чувствовал надежность камня, но спустя мгновение раздался хруст, словно сломалась высушенная временем кость, и под ногой не оказалось ничего. Шумон вскрикнул, обеими руками вцепившись в веревку и, вцепившись в веревку двумя руками, повис над пустотой.
Сейчас же над ним появилась готова брата Таки.
– Что случилось?
– крикнул он. Шумон перехватил веревку ногами и чуть съехал по ней вниз. Коварная ступень оказалась прямо напротив глаз. Он рукой тронул её и она снова, как и мгновение назад, с сухим щелчком убралась в стену колодца.
– Первая!
Брат Така понял его. Первая смерть.
Не отводя от нее глаз, Шумон продолжил спуск. Сюрпризов больше не нашлось. Просветленный, похоже, не любил повторяться. Ступени крепко стояли на своих местах и не таили никаких неожиданностей.
Встав на дно, он свистнул. Веревка поползла вверх и вскоре вернулась с мешком брата Таки. Положив его на возвышение, безбожник достал свою одежду и факел. Вскоре в его свете он наблюдал, как сверху спускается вязанка веток, которыми они намеревались освещать путь. Потом внизу оказалось небольшое бревно, а затем вниз полетела и сама веревка. Предупрежденный Шумоном, брат Така спускался с осторожностью каждый раз, пробуя ступень на прочность. Пользуясь своим ростом, он иногда, когда считал ступеньку не надёжной, упирался руками в противоположную стену и таким образом проходил участки казавшиеся ему опасными. У ненадежной ступени его ждал поднявшийся снизу Шумон. Он хорошо видел, как грузная фигура монаха едва поворачивается в колодце.