Повесть о Сарыкейнек и Валехе

Эфендиев Ильяс

... В середине мая мы кончили наконец строить дом. "Наш дом", как мы говорили. Остались кое-какие плотницкие, малярные работы. Каждый день после работы мы бежали на свой пятый этаж, в свою квартиру. Сарыкейнек мигом привела все в порядок - вымыла полы, окна, двери. Тут же прикинула, как расставить мебель. Рассчитала все наперед. Одного она не смогла учесть, увы... Но об этом - в следующей главе.

Глава вторая

УВАЖЕНИЕ К ГОСТЮ - НАШ ДОЛГ

В это время на руднике появился новый начальник. По хозяйственной части. Человек молодой, лет двадцати восьми, с таким выражением лица, будто сейчас он скажет что-то

очень смешное. Новый начальник приехал с семьей: дочурками, двух и четырех лет, и женой - красивой узбечкой. Поговаривали, что ее отец с матерью и двумя сестрами погибли при ташкентском землетрясении, в живых осталась только она одна. И потому с первых же дней все мы отнеслись к ней очень внимательно, тем более что она была еще и беременна. Поскольку свободных квартир в поселке не было, эта семья поселилась прямо в кабинете Джамал-муаллима, вытеснив его самого с его рабочим столом и телефонами в приемную, По образованию парень был экономистом.

Через день-другой после их приезда нас с Сарыкейнек вызвали к Джамал-муаллиму. Обрадованные, мы решили, что нам дадут наконец долгожданный ордер. Собственно, чутье не обмануло нас - речь действительно шла о квартире. Но...

У Джамал-муаллима мы застали директора рудника - серьезного, грузного человека. Он сидел за столом, разговаривал по телефону, а сам Джамал-муаллим пристроился на диване. Здесь же был и председатель месткома. При виде нас директор рудника оборвал телефонный разговор, поднялся навстречу, поздоровался с нами за руку, предложил нам сесть.

– Я знаю, ребята, - сказал он, помолчав, - как вы ждете квартиру. Джамал-муаллим мне все рассказал. Знаю, что вы заслужили ее, являетесь одними из лучших наших работников. Все знаю...
– Директор сделал паузу, от которой я и Сарыкейнек беспокойно заерзали на стульях.
– Наверное, вы уже догадались, что я вам хочу предложить, - вздохнул директор.
– Инженера-экономиста мы давно просим, министерство наконец прислало нужного нам специалиста. Следует обеспечить его жильем, - тем более что приехал он, как вы знаете, не один, с семьей. Так вот. Мы долго сидели с Джамал-муаллимом, просматривали списки тех, кто должен получить квартиру в новом доме. И что же? Все в этом списке люди семейные, почти у каждого по четыре, по пять детей, на иждивении старики родители. Да что говорить, вы лучше меня знаете этих людей, ваших товарищей. Ну, а вы... Вы как-никак молоды, вас двое... Быть может, подождете, а? Немного потерпите, еще месяц-другой - до следующего дома?

Воцарилось тяжелое молчание. Умом-то я все понимал, понимал, что у начальства, наверное, иного выхода нет. Но вот сердцем... Я бросил взгляд на Сарыкейнек, которая сидела потупившись. И меня вдруг прорвало,

– Но почему, - воскликнул я, - приглашая человека, не подумали о жилье?!

– Это верно, не подумали, - согласился директор.-- Но кто мог знать, что нам направят семейного... Спору нет, у вас все права на квартиру. Вы и работаете хорошо, и на очереди давно. Просто нам казалось, что вы войдете в наше положение. Добровольно, я это подчеркиваю, добровольно уступите квартиру приехавшим. Идите подумайте. А коли не согласны, ордер можете получить хоть завтра.

Мы вышли. Долго шли рядом, опустив головы. Молчали.

– Ну скажи что-нибудь, - не вытерпела наконец Сарыкейнек.

– А что говорить?
– пожал я плечами; я успел успокоиться и уже корил себя за

излишнюю, как мне казалось, горячность.
– Правы-то мы правы. Сколько можно квартиру ждать. Но с другой стороны... Люди приехали издалека...

– С маленькими детьми, - напомнила Сарыкейнек,

– Отдать долгожданную квартиру глупо, не отдать - подло!

Некоторое время мы шли молча. Наконец Сарыкейнек остановилась и сказала:

– Знаешь, Валех, если мы не войдем в их положение, я не смогу смотреть людям в глаза. Никто нас не упрекнет, конечно. Но...

Она словно бы подталкивала меня. Решающее слово следовало сказать мне, мужчине.

– Знаешь что,-решительно сказал я, - давай уступим! Зачем нам потом терзаться...

– Пусть!
– Сарыкейнек сказала это так, будто с ее души сняли тяжелый груз. Даже улыбнулась сквозь слезы. И мне сразу полегчало.

– Не старики ж мы какие, - возбужденно продолжал я.
– У нас вся жизнь впереди. Не этот дом, так следующий. ..

– А свадьба... Свадьба пусть подождет!
– воскликнула Сарыкейнек и повела пальцем возле моего носа.
– Надо еще проверить наши чувства, не так ли?

Еще как надо проверить! Мы упали в весеннюю густую траву и стали целоваться. А потом долго сидели молча, обнявшись. Помятая трава издавала резкий запах. Вечерело. Здесь и там цикады пробовали голоса.

– А эта узбечка здорово обрадуется, а?
– тихо сказала Сарыкейнек.

– Еще бы.

– Пусть радуется...

Мы не знали этих людей близко, не знали, хорошие они или плохие, но нам очень верилось в то, что они хорошие. И хотелось, чтобы у них в жизни все было спокойно.

– У нее и дом, наверное, разрушился во время землетрясения, - продолжала задумчиво Сарыкейнек. И тут же вскочила на ноги.
– Быстрей в столовую. Перерыв подходит к концу.

Мы заторопились в столовую.

– Мы вам отдаем квартиру!
– крикнул я через весь зал, увидев за одним из столиков нового начальника по хозяйственной части, он обедал с женой.

– Как это?
– не понял парень.

– А вот так. Отдаем, и все!
– весело повторил я.

– Учитывая ваше трудное положение, - добавила Сарыкейнек и посмотрела в сторону узбечки.

– Напрасно вас заставляли, - хладнокровно заметил парень.
– Квартиру нам дали бы и так!

– Никто не заставлял. И потом - все равно квартиру вам дали бы за счет кого-то, - удивился я непонятливостью парня.
– Ведь все квартиры в новом доме давно распределены задолго до вашего приезда.

– Раджаб хотел сказать, - деликатно вмешалась в разговор узбечка, - что ведь и вам трудно. Мы слышали, у вас "дуюн".

– Ничего, - тряхнул я головой, - свой "дуюн" (я намеренно повторил это слово, означающее "свадьба" по-узбекски), свой "дуюн" мы сыграем позже. Не беспокойтесь!

Я взял Сарыкейнек под руку, и мы направились в другой конец столовой.

– Можете переезжать хоть сегодня, - обернувшись на ходу, сказала Сарыкейнек.
– Полы и окна я вымыла.

– Зачем это ты?
– одернул я ее вполголоса. Нет, что там ни говори, а Сарыкейнек было, конечно, обидно, что все так сложилось! Обидно было и мне. Благо товарищи нас поддержали.

– Молодцы, ребята, - сказал первым узнавший о случившемся Сарвар.
– Вы поступили правильно. Как-никак они гости. И жена пострадала в Ташкенте...