Повесть о Сарыкейнек и Валехе
Шрифт:
Я рассмеялся вместе со всеми. Не знаю почему, но даже сейчас, перед схваткой, я относился к ней без должной серьезности. Как к шутке. Не было во мне необходимой в таких случаях спортивной злости.
Мы разделись по пояс. Сделали несколько кругов, разминаясь и одновременно пританцовывая под музыку. Вот сошлись в центре, лоб ко лбу. Вижу перед собой настороженные хитрые глаза соперника, а меня разбирает смех. Чего это он так напыжился? Схватились. Э-э, нет, тут не до шуток! Крепкая рука! Не зря меня предупреждал Сарвар. Мой соперник и вправду сильный борец.
Я увернулся от одного захвата,
Уж не знаю как, но через мгновение я оказался на спине. Не настроился я на борьбу, черт возьми! Недооценил соперника. А это немедленно дает о себе знать!
Впрочем, еще не все потеряно. Я напрягся, не давая сопернику положить меня на обе лопатки, стремительно перевернулся на другой бок, и...
Раджаб отпустил меня, вскочил и победно поднял руки над головой.
– Неправильно! Не считать!!
– услышал я возбужденные голоса моих товарищей.
Но Сарвар поднял руку, чтобы навести тишину, и громко сказал:
– Ребята, тише. Валех коснулся лопатками ковра. Вы все видели...
– Что ты говоришь!
– вскипел Зейнал.
– Он не смог удержать его на лопатках даже несколько секунд! Неправильно!
– Пусть борются еще!
– кричали вокруг.
Но для меня было достаточно того, что я и вправду побывал на лопатках. Мало - много... Э-э, чего торговаться! Я так расстроился, что сам отошел в сторону, давая понять, что бороться больше не хочу, во всяком случае сегодня. Правильно или неправильно засчитана победа, не имело значения. Я знал: хоть и на мгновение, но я коснулся земли. Этого я себе не мог простить.
Я собрался уходить. Оделся. Настроение подавленное. А тут Раджаб, ходивший по кругу с победно поднятыми руками, вдруг, смешно подпрыгнув и сделав в воздухе быстрое движение ногами, на манер Мухаммеда Али, бросился ко мне, чтобы обнять. Вот, мол, какой я победитель - сильный, но благородный, внимательный к побежденному. Он даже вытянул губы, чтобы чмокнуть меня в щеку. Но я увернулся. И Раджаб-муаллим еле удержался на ногах, чуть не упал. Я вышел из толпы...
– Напрасно мы тебя судьей выбрали, - услышал я сердитый голос Зейнала.
Сарвар отвечал ему что-то. Что именно, я не слышал. Отойдя в сторонку, я сел и, опустив голову, медленно завязывал шнурки на ботинках. Пальцы не слушались меня.
И тут я почувствовал на своем плече легкую руку Сарыкейнек.
– Чего тебе?
– грубовато спросил я.
– В магазин джинсы привезли. Пойдем посмотрим.
– Она говорила так, будто ничего не произошло. Причем в голосе ее - я это сразу почувствовал - не было ни капельки притворства или жалости. Уж я-то знал все оттенки ее голоса.
– А мой размер есть?
– спросил Эльдар.
– На тебя нужно метров десять ткани, - сказал Зейнал.
Ребята рассмеялись. Улыбнулся и я. Но эта моя улыбка... мне самому показалась жалкой.
... С того дня не было случая, чтобы Раджаб-муаллим, проходя мимо, не остановился бы возле меня с самодовольной улыбочкой, не справился бы о моем здоровье-самочувствии. В том смысле, что, дескать, не зашиб ли я тебя, братец, ненароком, когда бросил
– Устройте-ка нам еще схватку, а! Да поскорей.
Сарыкейнек успокаивала меня.
– Оставь ты его в покое, - говорила она.
– Не пара он тебе.
Но меня эти слова сердили.
– Ничего ты не понимаешь в мужских делах, - выговаривал я ей.
– Не вмешивайся!
Улыбочки начальника, его наигранный интерес к моему здоровью унижали меня, преследовали меня даже во сне.
Сарыкейнек переживает за любимого
... Он не в себе. Я это вижу и чувствую каждый божий день. Когда мы в столовой или на улице встреча. емся с Раджаб-муаллимом, я вижу, как Валех весь напрягается, как набухают у него жилы на висках. И весь он как-то съеживается. Демонстративно отворачивается, Валех совсем не умеет притворяться, дуется как-то по-детски. И чего он так переживает? Ну, навязал ему Раджаб-муаллим эту свою борьбу, хотя и вес, и возраст у них разные. Ну, проиграл... Не вешаться же теперь! Ведь Валех остается таким же, каким был. Сильным, ловким, смелым. Разве можно его поставить рядом с этим Раджабом? Самодовольным, жирным. Да никогда в жизни!.. Это же надо - пристать к человеку, сделавшему тебе доброе дело, уступившему свою законную квартиру: "Давай бороться... давай бороться!.." Его жена куда совестливее, чем он. Встречаясь со мной, смущается, опускает голову. И на эту проклятую борьбу не пришла смотреть.
А что Валех?
Все как один успокаивают меня. Словно сговорились. Даже Сарвар и тот твердит: "Пустое дело, плюнь, не стоит связываться". Да уж связался! Назвался груздем, полезай в кузов... Это надо же - так глупо проиграть?! А все оттого, что до сих пор не попадался мне сильный соперник, я привык к легким победам... И вот он, час расплаты!.. А Сарыкейнек... Мне стыдно ей смотреть в лицо. Небось думает: ну и парень же мне попался! Ни образования, ни должности, ни квартиры... Да еще слабак, при первом же натиске был побежден самодовольным наглецом.
Наконец через несколько дней мы с товарищами, улучив момент, подошли к Раджабу.
– Салют, друзья! Физкульт-привет!
– Он глянул на меня и, как всегда, победно поднял руки над головой.
Тут Зейнал, молодчина, молча опустил эти его задранные руки и говорит:
– Раджаб-муаллим, мы хотим передать вам ответный вызов Валеха. Как вы смотрите на бой-реванш?
– А что, хорошо смотрю.
– Раджаб встал по стойке "смирно" и шутовски отдал честь.
– Есть бой-реванш!
– Он помолчал и добавил: - Только у меня есть одно условие.
– Какое же?
– спросил Эльдар.
– А такое...
– сразу посерьезнел Раджаб.
– Проигравший выкладывает двести рублей, - и он кивнул в мою сторону.
– Вы что же это, заранее знаете, что проигравшим буду именно я?!
– От возмущения у меня аж руки зачесались: видел наглецов, но чтоб такого!..
– Что-то очень вы уверены в себе, - сказал Зейнал.
– Приз двести рублей, - повторил Раджаб.
– Хотите - соглашайтесь, хотите нет, дело ваше...
Тут я не выдержал, перебил его: