Повесть о Сверкающей Равнине, что звалась также Землей Живущих и Полями Бессмертных
Шрифт:
Отозвалась Заложница:
– Следует ли мне довериться этому человеку и пойти с ним?
– Да, доверься ему, ибо он человек преданный, - отозвался Халльблит.
– А хотя бы и лгал он, подобает нам, людям из кланов Ворона и Розы, поступать так, как велит достоинство, и не выказывать страха. И пристало нам поступать по их обычаям, раз уж мы находимся под их кровом.
– Это верно, - отозвалась дева.
– Дюжий молодец, веди меня из зала туда, где мое место. Прощай ненадолго, Халльблит, а после мы никогда больше не расстанемся.
С этими словами Заложница ушла вместе с Крошкой Лисом, а Халльблит возвратился на возвышение
– Ты принял мой дар, и это хорошо; однако скажу, что ни за что не расстался бы я с ним, кабы мог удержать при себе на тех условиях, что тебе желанны. Но все старания мои, равно как и помощь Крошки Лиса, не привели ни к чему. Так что твоя взяла. Теперь разойдемся мы по постелям, а назавтра я провожу тебя в дорогу; а то, правду сказать, есть тут люди, которые не слишком-то жалуют тебя и меня; а ты сам знаешь, что на упрямцев слова не действуют, но вот делом на них повлиять можно.
Тут потребовал Орлан прощальную чашу и, когда осушили ее, Халльблита проводили к удобной постели; той самой, где спал он прежде; и там заснул он радостный, в ладу с собою и с миром.
_Глава 22. Друзья покидают Остров Выкупа и приплывают в _Кливленд-у-Моря.
Рано поутру Халльблит поднялся с кровати, и когда вошел он в срединную залу, там уже ждал его Крошка Лис вместе с Заложницей; и Халльблит расцеловал и обнял девушку, а она - его: однако же не так, как пристало любящим после долгой разлуки, но как водится у обрученной четы, ибо по залу туда и сюда ходили люди. Тут заговорил Крошка Лис:
– Орлан ждет нас снаружи, на лугу; ибо всенепременно желает он пройти под дерном вместе с нами; вот вынь да положь ему обряд! Что скажешь, достаточно ли он друг тебе для этого?
Отвечал Халльблит, улыбаясь Заложнице:
– Что ты на это скажешь, любимая?
– Ничего ровным счетом, ежели ты друг кому-то из этих людей, отозвалась она.
– Правду сказать, нашла бы я, что поставить в вину вождю, о чем сей дюжий молодец, верно, расскажет тебе после; но ровно то же самое, сдается мне, могу я поставить в вину и этому человеку, который стал ныне другом твоим и учеником; ибо и он тщился обмануть меня, хотя и не ради себя, но для другого.
– Верно, что делал я это ради другого, - отозвался Крошка Лис. Ровно так же, как вчера спас я твоего избранника Халльблита из ловушки, в которую он угодил по неведению, и добился для него свободы, прибегнув к обманному лицедейству; ровно так же я и тебя украл бы для него, о дева-Роза, кабы понадобилось; даже если бы пришлось мне подрубить и обрушить стропила Чертога Викингов. А откуда мне было знать, что Орлан отдаст тебя по доброй воле? Правду сказала ты, о дева благородная и непорочная; все мои деяния, как добрые, так и злые, совершаются ради других; так уж, должно быть, мне на роду написано.
Тут рассмеялся Халльблит и молвил:
– Или раздосадовали тебя, собрат по оружию, слова женщины, которая совсем тебя не знает? Она еще станет тебе другом, о Лис. Но скажи мне, любимая; мне казалось, что прежде ты Лиса не видела; так как же он помогал Орлану противу тебя?
– Однако же девушка сказала правду, - отозвался Лис, - то одна из моих уловок; являясь к ней, я изменял обличие, ибо отлично владею этим искусством; есть и другие в нашей земле, что умеют то же самое. Но что скажешь касательно побратимства с Орланом?
– Да будет так, - согласился Халльблит, - он
– А мне так и вовсе не придется, - отозвался Крошка Лис.
– Выходит, Остров тебе опротивел, потому что ты содеял здесь немало зла?
– спросила Заложница.
– Нет, - отозвался рыжеволосый разбойник, - что мне зло, ежели отныне и впредь стану я творить только добро? Нет, люблю я эту землю. Похоже, тебе она кажется мрачной и унылой: черные скалы и черные пески, и безлесые долины, где гуляет ветер; но я знаю здешний край летом и зимою, под солнцем и в тени, в бурю и в затишье. Знаю, где жили отцы, и где сыны сынов их сынов давно лежат в земле. Плавал я по самым бурным заливам, взбирался на самые отвесные скалы; и можете поверить, что приветливым мнится мне лик острова, и духи гор пожалеют о моем отъезде.
Так сказал он, и Халльблит хотел уж было ответить, но к тому времени дошли они до поросшей травою впадины на дне долины, где Орлан уже подготовил земляной хомут. А именно, вырезал пласт дерна, так, чтобы оба края его соединялись с землей, и подпер его двумя древними копьями гномьей работы, чтобы можно было пройти под этой перемычкой. Завидев приближение тех двоих, Орлан их поприветствовал и молвил Халльблиту:
– Как оно сложится? Быть ли мне меньшим, нежели твой брат по оружию?
Ответствовал Халльблит:
– Ничуть не меньшим. Хорошо иметь братьев в иных землях.
Так что не стали они мешкать, но облеклись в военные доспехи и прошли под земляным игом один за другим; а затем встали рядом, и каждый взрезал себе руку, так что кровь всех троих смешалась и закапала на траву древней земли; и поклялись они друг другу в дружбе и побратимстве.
Когда же все было сделано, молвил Орлан:
– Брат Халльблит, когда лежал я с открытыми глазами в постели нынешним утром, подумалось мне, что поплыву я с тобою на корабле в Кливленд-у-Моря и поживу там недолго. Но вышел я из дому, и окинул глазом зеленую долину, что пролегла от одного склона холма до другого, и сверкающую реку, что струится к морю промеж них, и овец, и коров, и коней, что пасутся тут и там по обе стороны от воды; и поглядел я вверх на скалы и увидел, как выделяются они глубокой синевой на фоне заснеженных вершин, и подумал я о наших деяниях среди морских пучин и о славных ночных пирах под здешним кровом. И тут подумал я, что не оставлю своего народа даже на недолгое время, разве что позовут меня война да разбой. Так что доеду я с тобою до корабля, а затем - прощай!
– Оно хорошо, - отозвался Халльблит, - хотя могло бы сложиться и лучше. Повеселились бы мы с тобою вместе в чертоге Воронов!
Пока говорил он так, подоспели люди с лошадьми, а с ними - шесть девушек из числа тех, что Орлан подарил Халльблиту накануне ночью; две из них попросили отвезти их к родне за море; а остальные четыре рады были отправиться вместе с Халльблитом и Заложницей, и стать им сестрами в Кливленде-у-Моря.
Тут все вскочили на коней и поскакали вниз по долине в сторону гавани, и вновь пришедшие поехали с ними, так что в отряде набралось десятка два вооруженных мужей. Но когда проделали всадники полпути, завидели они у трех холмов на обочине дороги людей при оружии и в доспехах, что сверкали в лучах солнца. Тут рассмеялся Орлан и сказал: