Повесть о сынах славы и свободы
Шрифт:
Управляющий порол прилюдно и говорил: «Сам виноват!»
Силантия исполосованная спина и рубцы на теле не проходили.
От насилия мысли свободолюбивые в его голову приходили.
Парню было всего девятнадцать лет,
Но на его долю выпало уже немало бед!
Силантий решил: «Пока помещицы нет, пора убегать,
Нужно друга Никанора с собою забрать.
Может повез, и на вольный Дон попадём,
Там мы с другом моим верным
Никанор согласился, он сирота, чего ему терять!
Вместе легче от постылой помещицы бежать.
Силантий сестру звал с собою, но она отказалась:
«Маму не брошу, ей мало уж жизни осталось!».
Сын о решении матушке сообщил,
Вместе бежать всей семьёй предложил.
Мама со слезами на него посмотрела:
«Сил уже нет у меня для великого дела,
Я завтра продуктов в дорогу вам приготовлю,
Путь будет трудный, скажи точно, готов ли?»
Силантий с любовью на маму смотрел:
«Нет уже мочи терпеть этот беспредел!»
Ночь для побега назначена, мать ребят благословила,
Материнская молитва – это великая сила!
С сестрёнкой и матушкой Силантий простился.
Чтобы слёз его не увидели, он удалился.
Друзья дождались, когда свет у управляющего погас.
В дорогу трудную отправились в тот же час.
Что с собаками погоня будет они точно знали,
Поэтому без отдыха далеко убежали,
Дальше по небольшому ручейку они шли до обеда,
Так собак нужно было сбить со следа.
Утром в поместье переполох поднялся:
Силантий и Никанор во дворе не появлялся.
Надсмотрщик велел срочно мать позвать,
Стал её расспрашивать о беглецах и угрожать.
Пожилая женщина упрямо твердила:
«Да откуда ж мне знать где сынок мой Сила!»
Управляющий велел розгами высечь её,
Но пожалел и вступился старый конюх Евлампий за неё:
«Господин, я знаю, где можно беглецов догнать».
Разгневанный управляющий велел свору собак с собою взять.
Собаки по следу быстро бежали,
Преследователи за ними едва успевали.
Борзые до ручейка лесного добежали.
Нюхают воду, лают, а след потеряли.
Озлобленный управляющий кулаками трясет:
«Ты же сказал, что знаешь куда их дорога ведёт!»
Он старого человека собаками затравил.
Перед смертью Евлампий прошептал: «Может и знал, но забыл!
Надеюсь, ребятки, другая жизнь начнётся у вас!»
Так он подвиг совершил, и от преследования друзей спас!
«нелёгкий путь»
Из ручья друзья мокрые вышли, нужно
Костёр развели, куда ж без него деться!
Листья малины с чабрецом в кипятке заварили.
Чай горячий и полезный попили,
Ягоды поели, ломоть хлеба поделили.
Одежда просохла, и в пути уже были.
Филин на ветке за ними наблюдал.
Было ощущение, что тайну их знал!
Странные звуки ночью в лесу раздавались,
Ребята первый раз такие слышали, и удивлялись.
Треск веток совсем близко раздался,
Это дикий секач к ним приближался.
Испугались друзья, стали огненным факелом махать,
Кабана от себя нужно подальше прогнать.
В лесу поваленные буреломом ветки встречались.
С трудом через них ребята пробрались.
По мху на деревьях они направление определяли.
По звёздам ночным путь свой сверяли.
Казалось, природа друзьям помогала.
И даже погода их путь благословляла!
Никанор острой палкой ногу повредил.
Силантий нашёл подорожник, его к ране приложил.
Поддерживая друг друга, шли к цели друзья.
С огромной верой, что их примет казачья семья!
Много дней они в пути находились,
Лес стал редеть, впереди поля появились.
Васильки и ромашки в поле цветут,
Конский щавель встретился им тут.
Вдруг вдалеке они стадо коров увидали,
Сели в засаду и за ним наблюдали:
Два подростка на лошадях их пасли.
Взрослых не видно, можно подойти!
Друзей внезапное появление
У пастухов не вызвало ни малейшего удивления.
Силантий спросил: «мы на реку Дон в правильном направлении идём?»
«В правильном, туда ещё двое беглых пошли этим днём!».
Пастухи друзей молоком напоили,
Друзья словом добрым их поблагодарили.
Ночью в степи холопы костёр увидали,
Это беглецов они догнали.
Те встретили их насторожённо, палки схватили,
Но ребята объяснили, что такими же беглецами были.
Шрамы на спинах были хорошим подтверждением.
Этот день станет их дружбы крепкой продолжением.
Одного парня Кондратом звали,
А другого Савелием величали.
Вместе у костра они горячий чай попили.
И остаток сухариков с ними поровну разделили.
Савелий сказал: «Я из Вологодской губернии почитай месяц иду.
Думал сгину в болотах и сюда не дойду».
Кондрат разговор с желанием подхватил:
«Побои и унижения терпеть от помещика нет уже сил.
Думал, лучше в дороге я пропаду,
Чем каждый день терпеть мордобой и хулу!»
Силантий и Никанор о своей жизни рассказали: