Повесть о юнгах. Дальний поход
Шрифт:
— А ты-то кто?
Он спокойно ответил:
— Чудинов.
…Работать мне было теперь все-таки повеселее. Я держался поближе к Чудинову и Железнову. И ужин вроде бы наступил быстрее, чем обычно.
Когда строились на вечернюю поверку, уже совсем стемнело. На дороге грудились фигуры в черных шинелях. Я брел к тому месту, где выстраивалась наша смена, и услышал, как Железнов кому-то сказал:
— Тогда молчи. Понял? Молчи.
В строю стояли рядом. Я чувствовал, что он разозлен, но спросил:
— Можно, я свой матрац около
— Давай, — буркнул Железнов.
Подали команду разойтись.
— Ложись на мое место, — сказал он, когда мы шли к палатке. — Я все равно в наряд.
— Но не на всю же ночь? Сменишься…
— Ложись, тебе говорят!
Я устраивался спать, радуясь тому, что в эту ночь мне будет по-настоящему тепло: своим матрацем можно накрыться…
В темноте кто-то ткнул меня в плечо.
— Ты? — спросил Железнов.
— Я…
Он молча потянул меня из палатки, отвел к дороге:
— Слушай, есть шлюпка. Мы с Лехой Чудиновым решили на фронт податься, понял? Были еще двое — сдрейфили. Если хочешь, давай с нами, понял?
Я понял. Мне стало жарко.
— Только если сдрейфишь… — Железнов замолчал, оглянулся.
Подошел Чудинов:
— Ну, что?
— Подождите, — сказал я. — Можно мне Вальку захватить? Я сейчас к нему сбегаю — в соседнюю роту.
— Идет, — сказал Железнов.
III
Наверное, во сне человек не слышит, как у него стучит сердце, и все-таки это смахивало на самый настоящий сон. В том, что происходило, я, конечно, участвовал, но сам этому вроде бы и не верил. Моя личная воля тут была ни при чем: ребята шли — я тоже. Шел и думал, что сейчас все кончится.
Может быть, я немножко трусил?
Лес в темноте потеснел, стал таким дремучим, что было удивительно, как нам удавалось в нем пробираться. Я думал, еще немного — и мы повернем обратно.
Но мы не повернули и вышли к морю.
У самой воды лежал большой горбатый валун.
Мы присели около него на корточки.
Справа стояла глухая стена леса, а слева, совсем рядом, чуть-чуть всплескивало море. Над ним тускло, в четверть накала, посвечивали редкие звезды. Пахло мокрым камнем, лесной прелью и водорослями.
Железнов шепнул:
— Причал тут рядом. Пойду подтащу шлюпку. Если засыплюсь, тикайте в роту.
Значит, он мог еще и засыпаться. Тогда бы нам ничего не оставалось, как возвратиться.
— А там часовой? — спросил Чудинов. — Пальнет…
— Он без винтовки. Если и есть, то незаряженная. Патроны им будут давать, когда они присягу
Железнов так и сказал: «им». Он-то, наверное, считал, что мы уже на фронте. А «они» — юнги — оставались здесь.
Мы сжались за камнем, каждую секунду ожидая услышать окрик часового. Но было тихо.
Рядом что-то глухо стукнуло, всплеснуло, из темноты выросла приземистая фигура.
— Юрка, ты? — шепнул Чудинов.
— Порядок, — отозвался Железнов.
Я подумал: «Не засыпался».
Ничего мы не видели в темноте, но чувствовали, что берег отодвигается все дальше. Неужели и правда уплываем?
Берег отодвигался. Вплавь до него нам теперь было не добраться — это мы тоже почувствовали и, не сговариваясь, перестали грести.
— Ну? — нетерпеливо, вполголоса спросил Юрка.
Ответил ему Валька.
— Надо все проверить, — зашептал он, начиная шарить по шлюпке. — Так, анкерок с пресной водой… Рангоут. А парус? Есть… Ял шестивесельный, понятно. Тут еще должен быть шлюпочный компас.
— Нет его, — буркнул Юрка Железнов.
Валька замер.
— А как же без компаса?
— Не дрейфь, тут добираться-то… За ночь отойдем подальше, а там по солнцу на запад. Тут до Кольского полуострова пустяк, — горячо заговорил Юрка.
— В лесу я бы сориентировался, — сказал Чудинов.
— Что за вещмешок? — Валька опять начал шарить по шлюпке.
— Жратва, — ответил Юрка. — Немного хлеба и сушеная картошка. Пожевать…
— Откуда?
— Достал…
— Ну, так. — Валькин голос обрел твердость. — Взялись?
Да, лучше уж что-нибудь одно! Взялись так взялись. Мы налегли на весла, остервенело гребли куда-то в море, все равно куда. Не пропадем же!
— Вон Полярная звезда, — сказал Чудинов. — Вон она, видите? Надо, чтоб она была с правого борта, правда? Хоть ориентировочно.
— Всем найти Полярную звезду, — сказал Валька.
Мы опять перестали грести. Я посмотрел вверх, на тусклые звезды и остро, каждой мурашкой на спине почувствовал, как зыбко висит над морем наша шлюпка.
— Нашли? — спросил Валька. — Тогда внимание. Весла на воду. Два-а, раз!..
Он всегда мечтал стать моряком. Дома у Вальки я видел много книжек по морскому делу, он знал их наизусть и даже выучил флажный семафор. А сегодня в лесу он был такой кислый потому, что надоело, конечно, копаться в земле… Зато здесь, на море, Валька командует, и все с этим согласны.
Мы гребли долго.
— А где Полярная? — спросил Юрка.
Звезды исчезали — их, наверное, заволакивало облаками. Через несколько минут нельзя было отыскать ни одной. Темнота вокруг стала гуще — казалось, это она хлюпает о борт шлюпки. Мы были одни в мире — затемненном наглухо, как во время воздушной тревоги.
Я пожалел, что так и не пришил хлястик: в плотно пригнанной шинели все-таки теплее…
— Так… — услышали мы Валькин голос. — Грести будем посменно. Сейчас… — Он поколебался. — Сейчас отдыхать загребным.