Повести и рассказы
Шрифт:
Плавая над этим живым ковром, Родольфо заметил, что в хаотическом, на первый взгляд, движении животных была какая-то цель. Вся шевелящаяся масса медленно смещалась вдоль берега.
Замёрзнув, Родольфо вернулся на камни, где его ждал купальщик.
– Понимаете, - сказал ему Родольфо, - самое удивительное, что они все одного размера. Вот такие, с футбольный мяч. Видно, чуть-чуть подросли и пришли сюда. Но откуда? И что им надо?
Купальщик равнодушно пожал плечами. Он видел осьминогов только на блюде, разрезанных на аккуратные
Домой Родольфо отправился не обычной дорогой, а вдоль берега. Он шёл, обгоняя скрытое водой полчище головоногих. Его догадка оказалась правильной. Скоро он достиг мест, где осьминогов ещё не было, но на дне уже царило беспокойство. Сотни крабов, пощёлкивая и царапая крючковатыми ногами скользкую поверхность камней, отступали вдоль берега. Они бежали, предупреждённые неслышным, недоступным человеку голосом. "Бегите!" говорил он им.
В море послышался шумный плеск.
Стаи крупных рыб шли навстречу отступающим крабам. Они торопились: огромные голубоватые тела то там, то здесь выбрасывались из воды - голос, который предупредил крабов об опасности, звал их на пир.
ПОЛ-ОСЬМИНОГА
Над ровной поверхностью дна возвышался какой-то холмик. Он не отличался по цвету от окружающего песка, но чем-то привлёк моё внимание.
Я долго не мог понять - чем. И наконец понял: холмик шевелился! Он едва заметно поднимался и опускался. Словно внутри него кто-то дышал.
Оставив на большом коралле-мозговике бокс с фотоаппаратом, я поплыл к холмику.
Подо мной песок - вперемешку чёрные и жёлтые точки. Вот и холмик, на нём - два бугорка.
Неожиданно один бугорок дрогнул, и посреди него блеснуло чёрное пятнышко, раздвинулось веко - показался глаз.
"Э-э, да это мой старый знакомый - осьминожек. Ишь, куда его занесло! И как он угадал своим цветом под цвет песка!"
Блеснул второй глаз, дрогнули и выпростались из-под тела щупальца, осьминожек приподнялся и покатился в сторону рифа. Блеснули створки большой разгрызенной раковины. Вот что он тут делал!
Катится по песку, как клуб серого дыма, словно ветер гонит по пустыне песчаный вихрь.
Впереди - риф, коричневый камень, припорошенный тёмным илом.
Интересно, что осьминог будет там делать? Его, светлого, на камне ох как хорошо будет видно!
Но, докатившись до основания рифа, осьминожек перестал торопиться. Поглядывая вверх на меня, он брёл по границе песка и камня, что-то выжидая.
Что?
И вдруг я заметил, что половины осьминога нет. Четыре щупальца есть, четырёх нет. Один глазной бугорок тут, второго след простыл. Половина живота есть, вторая пропала.
Пол-осьминога!
Куда же девалась вторая половина?
Присмотрелся и ахнул: тут она, никуда не делась. Просто пока осьминог по кромке рифа шёл, половина его успела в другой цвет перекраситься: стала коричневой с чёрными пятнышками.
Пока я ахал, осьминожек весь покоричневел
Течёт, к своей норе тянется.
ЛИСТ ЖЕЛЕЗА
Я решил сфотографировать, как осьминог меняет цвет.
Для этого пришлось попросить у Родольфо катушку цветной плёнки.
Давать её Родольфо страшно не хотелось.
– Фин, конец, больше нет.
– Он вертел в пальцах баночку с плёнкой. Цветы хотел снять. И ещё - очень рыбачки просили.
– Ничего!
– уговаривал я.
– Не пропадут ваши цветы и рыбачки. Ещё их снимете. Вы ведь сюда приедете?
– Приеду.
– Ну вот!
Родольфо вздохнул и расстался с баночкой.
Я зарядил аппарат, засунул его в бокс, и мы отправились в лодке на риф к осьминогу.
Наш маленький знакомый был на месте. В каменной щели виднелась его бугорчатая зыбкая кожа.
В лодке у нас лежал лист железа, выкрашенный в три цвета. Один край я покрыл зелёной эмалью, второй - чернью, а третий разрисовал пятнами. Очень получился весёлый край - как ситчик: жёлтое и красное.
Отодрав от скалы раковину и раздавив, мы бросили её неподалёку от норы.
Жёлтое нежное мясо моллюска курилось, и животное сразу же почуяло его запах. В глубине щели замелькали тёмные точки - кожа осьминога пришла в движение, появились маленькие гибкие щупальца, за ними бугорки-глаза, осьминожек выбрался на поверхность камня и устремился к добыче. Дальнейшее мы разыграли как по нотам. Родольфо нырнул, занял место у покинутой животным щели, а я кинулся на осьминога сверху. Тот метнулся было назад Родольфо накрыл его ладонью. Заплетая щупальца вокруг пальцев и тараща на нас глаза, животное затихло.
Я бросил на дно лист и приготовился снимать. Родольфо бережно посадил осьминога на зелёный край.
Однако вместо того, чтобы принять зелёную окраску, наш осьминожек покрылся бурыми пятнами. Потом съёжился, прикидывая: куда бы удрать?
"Видно, ему трудно быть зелёным. Не его цвет!" - решил я и перетащил животное на чёрное.
Этот край листа ему понравился ещё меньше. Число бурых пятен увеличилось, и осьминожек стал похож на шапку-ушанку из рыжего каракуля.
"Попробуем ещё раз".
На третьем месте у осьминожка голова совсем пошла кругом. Он ничего не понял в мелькании ярких пятен и весь налился красным. Он сидел, раздувая и опуская бока, таращил глаза и пытался понять: что от него хотят?
"Пусть будет красный осьминог на пёстром фоне. И вообще, пускай перекрашивается как вздумает!" - решил я и стал, плавая вокруг листа, снимать.
Это, наверно, были очень хорошие снимки. Животное ярко выделялось на пёстром фоне, и я потратил на него всю плёнку. Потом осьминог перекатился через лист и, не спуская с меня глаз, поспешил домой, к своей щели.