Повести и рассказы
Шрифт:
— Что вы говорите! Это безумие! Сейчас же побегу, куплю.
— О-ой, — надрывался впереди Подходцев. — Ой, уморили! Ну и юмористы же!
На него поглядывали с некоторым удивлением.
— Читали? — интимно подмигнул он какому-то солидному господину в золотых очках.
— Нет, не читал.
— Напрасно. Такое тупое лицо от чтения хоть немного бы прояснилось.
— Виноват…
— Бог подаст! Я на улице не занимаюсь благотворительностью.
— Как вы смеете?!..
Но
— Читали новый журнал? Замечательный!
— Как же, как же! Говорят, на Казачьей улице одного газетчика убили и ограбили у него все номера «Апельсина». В некоторых местах уже по рублю продают! В книжных магазинах уже нет!
— Да, — тихо прошептал Подходцев… — Еще бы! В книжных магазинах нет, потому что эти свиньи не берут. Нам, говорят, журналы не интересны.
— Не берут, — еще тише прошептал Клинков. — А мы их заставим!
И скоро стройная организация пошла в обход по всем магазинам.
Первым входил Клинков.
— Есть у вас журнал «Апельсин»?
— Нет, не держим.
— А селедки у вас есть?
— Что-о?
— Да ясно: раз в книжном и журнальном магазине нет журналов — этот магазин, по логике, должен торговать селедками.
Постепенно он разгорячался.
— Как не стыдно, право! Весь город только и говорит, что о журнале, а они, изволите видеть, не держат! А мыло, свечи, гвозди — есть у вас?! Тьфу!
И уходил, хлопнув дверью и вызвав великий восторг и сенсацию среди скучающих покупателей…
Через пять минут входил Громов:
— Есть… «Апельсин»? — спрашивал он умирающим голосом. — С утра хожу, ищу.
— Нет, извините…
Пошатнувшись, он издавал глухой стон и падал на стойку в глубоком обмороке… Его отпаивали водой, утешали, как могли, обещали, что завтра журнал у них будет, и Громов уходил, предварительно взяв клятву, что его не обманут — усталого доверчивого бедняка…
Через пять минут после него являлся Подходцев.
— Имею честь представиться: управляющий главной конторой журнала «Апельсин»… Хотя вы и отвергли наше телефонное предложение…
— Собственно, мы… гм! Не знали журнала… Теперь, ознакомившись… Вы нам пока десяточка три-четыре пришлите…
Около последнего из намеченных магазинов собрались все трое. Решили устроить самую внушительную демонстрацию, потому что магазин был большой, и публики в нем всегда толклось много.
Все трое вошли плечо к плечу, все трое хором спросили: «Есть ли у вас „Апельсин“», и все трое, услышав отрицательный ответ, в беспамятстве повалились на прилавок.
Впечатление было потрясающее.
Глава VII
КОНЕЦ ПРЕДПРИЯТИЯ
На
Подходцев позировал Клинкову для спины Зевса-громовержца, а Громов тщетно подбирал рифму к слову «барышня».
— Поставь вместо барышни — девушку, — участливо посоветовал Подходцев.
— А на девушку, думаешь, есть рифма, — пробормотал Громов и вдруг задрожал: в открытых по случаю духоты дверях стоял околоточный.
— Вы не туда попали, — нерешительно заметил Громов.
— Здесь живет Громов?
— В таком случае вы туда попали. Подходцев! Ведь мы вчера не были пьяны? И не скандалили?
— Нет!
— Так чем же объяснить появление этого вестника горя и слез?
Все трое встали, сдвинулись ближе.
— Вот вам тут бумага из управления. По распоряжению г. управляющего губернией издание сатирического журнала «Апельсин» за его вредное антиправительственное направление — прекращается.
Трое пошатнулись и, не сговариваясь, как по команде упали на пол в глубоком обморочном состоянии.
Это была наглядная аллегория падения всего предприятия, так хорошо налаженного.
Околоточный пожал плечами, положил роковую бумагу на пол и, ступая на носках, вышел из комнаты.
— Почему ты, Клинков, — переворачиваясь на живот, с упреком сказал Подходцев, — не предупредил меня, что мы живем в России.
— Совсем у меня это из головы вон.
— Ну, что ж… Теперь, если приснюсь тетке — буду умнее.
Громов несмело сказал:
— Что ж, господа… Если праздновали рождение — отпразднуем и смерть «Апельсина»…
В этот день пили больше, чем обыкновенно.
Глава VIII
ПЕРВЫЙ ПРАЗДНИК, ВСТРЕЧЕННЫЙ ПО-ХРИСТИАНСКИ
Все проснулись на своих узких постелях по очереди… Сначала толстый Клинков, на нос которого упал горячий луч солнца, раскрыл рот и чихнул так громко, что гитара на стене загудела в тон и гудела до тех пор, пока спавший под ней Подходцев не раскрыл заспанных глаз.
— Кой черт играете по утрам на гитаре? — спросил он недовольно.
Его голос разбудил спавшего на диване третьего сонливца — Громова.
— Что это за разговоры, черт возьми, — закричал он. — Дадите вы мне спать или нет?
— Это Подходцев, — сказал Клинков. — Все время тут разговаривает.
— Да что ему надо?
— Он уверяет, что ты недалекий человек.
— Верно, — пробурчал Громов, — настолько я недалек, что могу запустить в него ботинком.
Так он и поступил.
— А ты и поверил? — вскричал Подходцев, прячась под одеяло. — Это Клинков о тебе такого мнения, а не я.