Повести и рассказы
Шрифт:
– Так уже больше не будет! - решительно проговорила Зина и в тот же миг подумала, что напрасно вступила с ним в спор. Кто знает, что это за человек? Ей вовсе не надо было выдавать себя, но инстинкт протеста невольно взял верх. Девушка вдруг почувствовала, что вот сейчас она еще больше наговорит этому шляхтюку, начни он только доказывать свое.
Но человек не осложнял спор и даже не обиделся на девушку за ее грозный тон.
– Все от бога, все от бога, пани, - вяло проговорил он. - Может, так оно будет, а может, иначе - святой один ведает. А мы поживем, увидим. Я не про это хочу
– Ничего у нас нет, - недоверчиво отозвалась Зина и шагнула в сторону от калитки.
– Ну, коль нет, так нет, - сразу согласился человек. - Я только спросить решил. Чем вам в деревню нести, так не лучше ли тут оставить. У меня, слава богу, есть хлеб и к хлебу. Могу дать плетенку лука или связку сушеных грибов. А в деревне сегодня неспокойно, считаю своим долгом вам сказать. С утра пришло туда много немцев.
Зина смотрела человеку в лицо и не знала, что ответить. Лицо его было некрасивое, обросшее черно-седой щетиной, однако в нем не видно было скрытой хитрости или чего-либо угрожающего. Человек просто хотел выменять что-нибудь, и только. Вероятно, не впервые перехватывал он здесь беженцев.
На калитке, за бронзовой от загара шеей хозяина, белело объявление. Зина перевела на него глаза, но человек приблизился к калитке и загородил объявление спиной. "Неужели он это умышленно? - подумала Зина. - Что же там написано?" И вдруг человек отошел от калитки, будто говоря: "Читай себе, если хочешь". Зина попыталась прочитать, не подходя близко, но уже было темновато и трудно было разобрать не очень выразительно написанные от руки слова.
– Ну как, договоримся? - спросил человек и показал рукой на Зинин узелочек.
– Есть у меня две пары портянок, - как бы для того только, чтобы отвязаться, сказала Зина, - хотите, могу вам их отдать за хлеб.
– А мне как раз нужны портянки! - с удовлетворением проговорил человек. - Давайте зайдем в хату. В хозяйстве, знаете, все нужно. Зайдем, посидим, отдохнете. Скажу старухе, молока вам по кружке нальет, как раз корову подоила. Малая небось извелась от жажды. Это дочка ваша?
Зина молча кивнула головой.
В хате было почти совсем темно. И действительно, пахло свежим молоком, хотя хозяйка, еще очень моложавая дебелая женщина, видимо, уже давно уладилась с парным молоком, а теперь только полоскала горячей водой подойник. За столом сидели и облизывались, как сытые котята, двое маленьких детей: мальчик и девочка, лет трех и четырех. У обоих в руках были безухие жестяные кружки, видимо, уже совсем пустые. Дети уставились на незнакомых круглыми, как у сыча, глазками, и их грязные личики застыли в ожидании.
– Брысь на печь! - прикрикнул на них отец, подойдя к столу.
Дети испуганно побросали на стол кружки, один за другим шмыгнули из-за стола к печке. Девочка - она была постарше - кое-как забралась на довольно высокую, с прямыми краями печь, а мальчик, боязливо оглядываясь на отца, вскарабкался только на мешок с рожью, что стоял на лавке у печи, и повис животиком на этом мешке. Некоторое время он карабкался дальше, старательно махал пухлыми ножками, а потом выбился
Девочка подползла к краю печки и подала ему руку.
Хозяин вышел в сени. Слышно было, как он там загремел тяжелым засовом, потом, вернувшись, плотно прикрыл за собою хатнюю дверь и запер ее на внутренний замок. Положив длинный, как шкворень, ключ в карман, опустился у стола.
– Садитесь! - бросил он девушкам и, взглянув на дверь, добавил: - Это я так. Ходят тут всякие...
Зина, не подавая виду, что у нее возникло подозрение, села на лавку возле умывальника и за руку притянула к себе Светлану. Девочка встревоженно посмотрела Зине в глаза, но, увидев, что они спокойны, села на лавку уверенно и свободно, как дома. Она взяла из рук Зины узелочек и положила к себе на колени.
– Давайте посмотрим, что у вас там, - начал хозяин, и на лице его уже не появилось никакой улыбки, а кислогубость приобрела оттенок враждебности. - Поглядим и поговорим заодно. Тут нам никто не помешает. Коль правду сказать, никакие ваши портянки мне не нужны, своих женка наткет. Мне, главное, надо узнать, откуда вы пришли и кто вас сюда прислал. Скажете правду, пойдете с богом своей дорогой, а не скажете, придется поговорить с вами иначе, а потом сдать обеих немецким властям.
– Мы издалека идем, - сдерживая волнение, сказала Зина. - Из-под самой польской границы.
– Неправда, - ледяным голосом, но будто без злости сказал человек. Вчера целый день следил за вами. Не издалека вы приходили и недалеко ушли. Сегодня опять тут. Думаете, все дурные, а только вы двое разумные. Или говорите все, или... - Он свирепо взглянул на хозяйку, и та торопливо отошла к печи, к детям.
– Нам больше не о чем разговаривать, - спокойно сказала Зина и встала. - Вы вот будьте человеком, откройте нам двери, и мы уйдем...
– Не-ет, голубка, - мягко засмеялся хозяин и заслонил собой дверь. Этого не будет, не на такого напали. Если бы я даже и выпустил тебя из хаты или ты сама вырвалась, все равно далеко не ушла бы. За каждым углом и под окнами у меня поставлены свои люди. Поглядим же, что у вас там в узелке.
Он приблизился к Светлане, но вдруг выгнулся и схватил Зину за руки.
– Вожжи! - крикнул он хозяйке.
Зина с силой вырвала руки, бросилась к окну и, видимо, скорее головой, чем руками, выдавила стекло.
– Светланка! - едва только успела произнести она, как что-то жесткое и обжигающее сдавило ей шею.
– Я когда-то шальных коней ловил, - цедил хозяин сквозь зубы, затягивая веревку на шее девушки, - на диких зверей ходил...
Зина упала на пол. Дети на печи заплакали, хозяйка прижалась в угол.
– Вяжи ей ноги! - крикнул хозяин жене и отбросил от себя длинный конец вожжей.
– Миканор, - жалостливо произнесла женщина, однако подошла и начала вожжами скручивать посиневшие Зинины ноги.
Другим концом вожжей человек связывал девушке руки и резкими ударами под ложечку поворачивал ее так, чтоб она лежала боком. В этот момент Светлана схватила подойник, изо всей силы ударила им человека по голове, а сама шмыгнула в окно.
– Держи эту! - закричал человек жене и бросился за Светланой.