Повести и рассказы
Шрифт:
Натка от смеха захлебнулась чаем. Любит она этого Сашку.
Да ведь и он непростой парень. Как-то забежав во время ремонта в квартиру, Антоша услышал с порога торопливые слова:
— Все будет красиво в нашей жизни, Наташа… вчера уснуть не могу… сейчас такие светлые ночи…
В ответ шепот Натки:
— А я в лесок ходила, там лилии, медом пахнут. Только усыхают мгновенно. Я принесла домой… валяются на полу, как шнурки…
— Их не надо рвать. Господи, а я вчера сижу дома… а за окном, над рекой, над садами белая
— Я не могу мстить. Я могу только любить.
Ах, как он элегантно работал! Например, Сашка стягивал полы, натянув проволочки вдоль и поперек, а затем, как бульдозер двигаясь над жидким цементом с деревянной планочкой, ровнял. А двери красил — ни темной ниточки! Белые, как снег на свету. Шурупы ввинчивал чем-то вроде маленькой дрели и весело тараторил:
— Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем… мировой пожар в крови, господи, благослови!
Его на улице останавливали городские сантехники:
— Санька, дай червонец, ты ж не пьешь! Что ли, спишь на деньгах?
— Да держите, отвяжитесь! — И Сашка весело подавал деньги.
Его никто никогда не обижал. Так ему ли бояться какого-то мнимого попа? Или этот румяный тип с девичьим голосом вооружен?
На следующее утро после ужасного разговора с Сашкой Антоша сел на велосипед и вновь принялся караулить у его подъезда. Только чтобы быть неузнанным, надел кепку и черные очки.
Вскоре серебристая иномарка вновь подкатила к дому Сашки, а вот и сам мастер по ремонту, но почему-то не в комбинезоне, а весь в белом, ну, точно такой, каким приходил венчаться, только помимо белого пиджака и белых брюк на нем и туфли белые. Видно, уже купил.
Но зачем он так оделся, если на работу?
Низко опустив голову, Антоша погнал свой велосипед вслед за машиной, отставая ненамного, на два-три дома.
Вдруг иномарка свернула за город, вот она гонит по шоссе со скоростью как минимум девяносто… ее уже почти не видно… Антоша во всю крутит педали, да, кажется, напрасно, — потерял он Сашку с попом…
Только что это? Машина выскочила вправо, на проселочную дорогу, и над ней повисло серое облако пыли, прекрасный ориентир..
Антоша вслед за «Lexus'ом» влетел в лес и оказался в дачном поселке.
Да, да, пацаны говорили, в сосновом бору живут в красных коттеджах большие начальники. Тут у них свое озеро с рыбой, своя охрана. Перед иномаркой поползло в сторону зеленое железо ворот, и Сашка с попом въехали во двор с фонтаном и цветочными клумбами — с велосипеда видно.
Антоша подрулил к белой бетонной стене забора со стороны соседнего строящегося дома, положил железного коня в крапиву и вскочил на гору кирпичей. Ага, Сашка и мнимый поп стоят во дворе, весело смеются, а перед ними пожилой громила в спортивном синем костюме и девица
Что это? Она, подпрыгивая, целует румяного верзилу, а потом и Сашку в щеку.
— Наконец-то!.. Так скучно без вас! — голос тоненький, как у маленькой девочки, глазками моргает, а сама крупная, груди, как буферы у вагона.
— Да, да, да!.. — гулко отзывается толстяк. — Особенно, конечно, без нашего красавца! Вот мужчина! — Он толкает Сашку в плечо, но тот стоит, почти не качнувшись, как столб. — Нам бы таких в милицию. А что, может быть, еще и надумаешь?
— Посмотрим, папа, — отвечает нагло девица. И поворачивается к мнимому попу. — А ты, брателло, жиденький какой! Говорю, играй со мной, а он!.. — И Сашке. — Пойдем?
И Сашка с девицей идут на корт, Сашка вешает пиджак на столбик с крючком, и красивые молодые люди начинают перебрасываться шариком.
Пожилой громила (наверное, генерал) с улыбкой смотрит на них.
— Н-на!.. — стонет, отбиваясь, девица.
— Н-на!.. — отвечает Сашка.
— Н-ня!..
— Н-н-ня-я!..
Оба хохочут, как будто в этом есть что-то смешное.
— Пап, — обращается к старику мнимый поп.
— Чего тебе? — у пожилого дядьки гаснет улыбка. — Денег не дам.
— Ну, на пиво!
— Пиво расслабляет. Иди, траву покоси. Спалил косилку, руками поработай.
Свесив ушастую голову, рослый сыночек уходит за коттедж.
Антоша устал стоять, вытянувшись в струнку на кирпичах, сел подумать.
Это что же получается, у Сашка здесь новая подруга. Никаким он ремонтом не занят, играет в теннис, веселится. А Натка его ждет не дождется. А мне наврал — дескать, крыша у него… а эту крышу пальцем можно проткнуть…
Антоша вновь поднялся на кирпичную горку — генерала (или полковника) не было, а Сашка с девицей целовались.
Под ногами у Антоши поехал кирпич, и он, размахивая руками, скатился вниз, больно оцарапав через брючину колено. Подтянул брючину посмотреть — ого, кожа содрана, кровь алая течет. Ладно, заживет.
А вот как быть с изменником?
Утирая слезы (больно! Да и стыдно — обманули и сестру, и его самого!) Антоша поехал обратно в город.
7
Однако то ли его заметили, то ли такое совпадение, но вскоре Антошу догнал мотоцикл, а на нем Сашка.
Обогнал, засигналил, остановился. Спешился и Антоша.
— Это ты?! Что тут делаешь?
— Ничего, — пробурчал, плохо видя его, Антоша. И более твердо, зло повторил. — Еду!
— А я тут мотоцикл оставил… как закончили ремонт, выпил маленько… уговорили за руль не садиться…
— Так ты пьешь?
— Нет. Пьяных я презираю. Пусть скорее вымрут — нам больше работы. И воздух чище. Но случилось, уговорили, поднял рюмку… — Он погладил руль «Хонды». — И вот забрал. Хочешь прокатиться?