Повести об отважных
Шрифт:
— Без одной минуты двенадцать, — ответил Иван.
И вдруг в кустах гулко грохнул взрыв. Над орешником взметнулось белое облако дыма.
Из кустов, как ошпаренный, выскочил Николай Соснихин. Вытаращив глаза, испуганно открыв рот и тяжело дыша, он нырнул в толпу ребят.
— Я же предупреждал, что возможен взрыв, — все с той же хитроватой усмешкой сказал Темха. — Еще хорошо, что так…
Он не смог закончить. В орешнике что-то загудело, загрохотало. И вдруг заговорил чей-то сильный, властный голос. Он гудел громовыми раскатами, в нем звучали
Голос говорил на незнакомом, гортанном языке.
Передача продолжалась недолго. Потом голос смолк, и Темха ответил ему на том же непонятном гортанном языке. Разговор занял минут, пять.
— Все ясно, — сказал Темха, окидывая взглядом внимательные, напряженные лица.
— Что ясно? Они приземлятся? — с жадным нетерпением спросил Иван.
— Да. Наш корабль приземлится… Вернее, приводнится вот в этой бухточке. Только не сегодня, а, наверное, через двое—трое земных суток. Необходимы дополнительные исследования магнитного поля Земли. Без них посадка корабля может закончиться катастрофой… А сейчас я пойду и возьму свой аппарат связи.
— А мне можно пойти с тобой, Темха? — спросил Иван Бубнов.
— Конечно. Напряжение магнитного поля сейчас снято. Значит, никакой опасности нет.
Новое чрезвычайное заседание космического совета было созвано в командирском отсеке.
— Давайте обсудим, как быть дальше, — сказал Виктор Бирюченко, озабоченно хмуря брови.
— Мне думается, что медлить больше нельзя: мы обязаны сообщить правительству о том, что установили связь с жителями планеты Псэ, что их космолет через пару суток приводнится в нашем районе, — сказал Иван.
— А я считаю, чтобы не оскандалиться, следует еще немного подождать! — возразил Николай Соснихин.
— Чего еще ждать? — удивился Иван. — Тут, можно сказать, мировое открытие, а он — ждать…
— Вот потому, что мировое открытие, и следует еще подождать. Десять раз проверь, один раз отрежь…
— Ты уже напроверялся! — фыркнула Зина. — Чуть сам в космос не взлетел. И все тебе мало!
— Да, Николай! Что с тобой случилось там, в кустах? — спросил Иван.
Виктор улыбнулся.
— Что-то грохнуло, дым пошел, а потом ты оттуда так драпанул, точно за тобой черти гнались…
— А ты бы не драпанул? — сердито возразил Николай. — Только я сделал несколько шагов в том направлении, где этот зеленый-выцветающий установил свою тросточку, и вдруг прямо возле меня что-то как грохнет!..
— Тебя же предупредили. А ты все равно полез, — сказала Зина.
— Предупредили, предупредили! — передразнил Николай, — Ясно, зеленый не хотел, чтобы мы видели все происходящее в кустах.
— Так ты ему по-прежнему не веришь? — удивился Иван.
— Конечно, не верю!
— А основания?
— Оснований — уйма! Не верю я, чтобы первым на неизведанную планету посылали мальчишку. Не верю ему и потому, что он на глазах светлеет, теряет свою
— Ты тоже, бывает, краснеешь, от стыда, конечно. И бледнеешь тоже. Из кустов, например, выбежал белее сахара. А Темха каким был — таким и остался! — выкрикнула Зина. — Тебе вечно мерещится невесть что!
— Не надо кричать, товарищ Волошко! — сказал Виктор. — Совсем незачем оповещать всех и особенно Темха о нашем заседании. Кстати, где сейчас Темха?
— Дрыхнет на раскладушке под дубом! — ответил Николай. — За ним присматривают…
— Это же безобразие — устанавливать слежку за товарищем! — снова взорвалась Зина. — Это подло!
— Какая слежка? — Николай Соснихин развел руками. — Просто я поручил одному из младших понаблюдать, чтобы с нашим зелененьким гостем ничего не случилось!
— Мы все время отвлекаемся и говорим не о том, о чем надо, — сказал Виктор. — У меня такие предложения: если завтра утром наш Александр Лукич не вернется, то послать к нему специальное донесение с нарочным. Считаю, что без согласия командира корабля мы не имеем права посылать какие-нибудь телеграммы. Да и откуда мы можем послать телеграмму? Только из аула. А где наш Александр Лукич? В этом самом ауле.
— Правильно, — кивнул головой Иван.
— Толково, — согласился Николай.
— Дальше, — продолжал Виктор. — Предлагаю попросить Темха, чтобы он сегодня после ужина рассказал нам о своей планете Псэ.
— Принято, — поднял руку Иван. — Проведем, как положено, пресс-конференцию.
У дверей кто-то нарочито кашлянул, и в палатку просунулась круглая голова самого юного космонавта-пятиклассника Борьки Кривенко.
— Товарищ штурман! — почтительно обратился он к Виктору Бирюченко. — У меня срочное сообщение. Член космического совета товарищ Соснихин поручил мне охранять зелененького. Так вот: зелененький только что встал с раскладушки и ушел…
— Ушел?! — Колька Соснихин вскочил с пенька, на котором сидел. — Куда ушел?
— В лес ушел. По той тропке, которая идет мимо орешника…
— Я иду за ним! — решительно сказал Николай.
— И я! — вдруг вскочила Зина.
— Ты? Зачем ты мне нужна?
— Идите вдвоем, — решил Виктор. — Нам нужны правдивые и беспристрастные сообщения. А у вас, как видно, противоположные точки зрения на этот вопрос.
— Ладно. Пошли! — Николай Соснихин первым выскочил из палатки.
За ним побежала Зина.
— Коля! — окликнул Соснихина Борька Кривенко. — Коленька! Можно, я пойду с вами? Ведь из трех мнений сообщение будет еще правдивее.
Николай вопросительно посмотрел на Зину.
— Пусть идет, — решила она.
Узкая тропинка прихотливо извивалась между кустами кизила, орешника, терновника, усеянного уже созревающими черными шариками плодов.
В том месте, где тропинка резко сворачивала влево, в лесную чащу, Колька Соснихин вдруг остановился. Зина налетела на его взмокшую от пота спину, а Борька попытался пройти вперед, но накололся на шипы терновника и взвизгнул.