Повести. Рассказы
Шрифт:
Мережко достал из портфеля бумажный пакет, вынул из него платиновую детальку, повертел в пальцах. Звонарев взял, взвесил на ладони.
— Люди гибнут за металл…
— Это их дело, — сказал Мережко. — Никто не заставляет. Так вот, ферзабадский завод выпускает дорогие счетно-решающие устройства, которые экспортирует за границу. Недавно при осмотре готовой продукции на экспорт обнаружено, что платина в деталях заменена другим сплавом…
— Они что, только сейчас додумались до этого?
— Видишь ли, преступная группа на
— Какой сигнал?
— Ну, когда этот инженер из Дубны принес нам платину, мы, естественно, стали беспокоить разные предприятия. И вот позвонили из Ферзабада…
В Ферзабаде, несмотря на осень, стояла жуткая жара. Горячий воздух струился над бетоном, шагнешь на трап и задохнешься от горячей волны — словно переступил порог финской бани.
От толпы встречающих отделились двое, одетые в рубашки с короткими рукавами.
— Товарищ Мережко?
— Здравствуйте…
— Прошу в машину…
Серая «Волга» вырулила со стоянки и по обсаженной кипарисами дороге, которую с обеих сторон обступали размытые в синеве горы, устремилась в город.
Сосед Звонарева по самолету, чернявый тип с усиками, выйдя со всеми пассажирами за ограду аэропорта, сел в переполненный троллейбус и проехал несколько остановок. Похоже, он дожидался сумерек, потому что, когда за окнами стало темнеть, чернявый вышел и зашагал в обратную сторону от той, откуда приехал. Пройдя несколько кварталов, застроенных одинаковыми пятиэтажными домами, он зашел в будку телефона-автомата и позвонил.
— Алло?.. Алло?.. — ответил женский голос.
Он молчал, глядя сквозь стекло будки на освещенные окна дома напротив.
В дверь позвонили.
Женщина вздрогнула, на цыпочках прокралась в прихожую, заглянула в «глазок».
Там стоял чернявый с портфелем.
Она все-таки спросила:
— Кто?
— А ты не видишь? — громко ответил он через дверь.
— Провалиться бы вам всем! — сказала женщина вместо приветствия, впустила гостя и тут же прикрыла за ним дверь.
Голос у нее был низкий, с акцентом. Худая, лет под сорок, не очень привлекательная, она все время запахивала на груди стеганый шелковый халат. Гостей, судя по всему, хозяйка не ждала и собиралась принять ванну на ночь — из крана в ванной комнате хлестала вода.
Акоп, так звали чернявого, прошел в кухню, сел.
— Не рассиживайся тут! — набросилась на него хозяйка.
— Нервы, Жанна, нервы…
— Трясусь от страха! Скрипа каждого боюсь! По телефону ты звонил? — спросила она вдруг и, не дожидаясь ответа, снова заметалась по кухне. — Дура я, дура! Связалась с тобой!..
— Иди настучи! Думаешь, меньше дадут?
— Михина, шофера, вызывали сегодня. — Жанна задернула штору, зябко поежилась. — Он-то про меня не знает, он вообще ничего не знает! Я его попросила
Акоп напрягся, жадно слушая, и только мертвые глаза его неподвижно сидели в глазницах. Вслух же сказал:
— Не мое это дело. Вот деньги принес… — Он вынул из кармана пачку десяток, любовно перелистал, погладил, положил на стол, ближе к себе — жаль было расставаться.
— Сколько здесь?
— Хватит всем. «Товар» где?
— В камере хранения. В автоматической. В-333… Учти, меня возьмут — у меня руки чистые. — Голос Жанны сорвался на крик.
Акоп побелел.
— Ладно, — одними губами усмехнулся он. — Вали все на меня!
Глаза его ощупывали Жанну. Он раскрыл портфель, поставил на стол бутылку вина, зубами выдернул пластмассовую пробку.
— Давай выпьем и успокойся…
— Уходи! — Жанна уронила голову на руки и заплакала. Была она маленькая и плакала по-детски, всхлипывая и не вытирая слез. — Уходи, изверг!
Акоп смотрел на нее пустыми глазами.
— Ой, горе мое! — захлебывалась рыданиями Жанна. — Будь ты проклят! Будь проклят тот день, когда встретила тебя!..
— У-эх, твою… — Акоп выругался, резко встал из-за стола, вышел в прихожую. Из кухни, заглушенные шумом воды из ванной, доносились громкие рыдания Жанны.
Он снял с гвоздика рядом с вешалкой связку ключей, положил в карман. Захлопнул дверь.
На улице Акоп осмотрелся, прошел в маленький скверик с детской площадкой посредине. Постоял там, глядя на окна дома и обдумывая что-то.
Наконец он решился, снова вошел в подъезд, поднялся на третий этаж, прислушался. Помедлив секунду, достал ключи и бесшумно открыл замок.
Из ванной доносился тихий плеск воды. Акоп мягко прикрыл дверь, неслышно прошел через прихожую.
— А-а-а! — Жанна вскрикнула от страха, сорвала с крючка полотенце, прикрылась им… — Ты… ты… — Губы ее свело судорогой, она забилась в угол ванны, беспомощно смотря оттуда на Акопа. — Ты… убить меня пришел?..
— Не кричи, умоляю, — прерывистым шепотом попросил Акоп и присел на угол ванны. — Ничего страшного…
Он протянул к ней руку, словно хотел погладить по волосам… Сдавленный ужасом крик погас в плеске воды…
Через минуту убийца вышел из ванной. Торопливо уничтожил свои следы — вино вылил в раковину, бутылку и стаканы спрятал в портфель, сунул в карман пачку денег. Сорвав со стены полотенце, вытер стол, ручки дверей…
В гараже завода стояла на яме черная легковая машина, двое людей, один в комбинезоне, другой в светлом, не к месту, костюме, осматривали ее, открывали мотор, заглядывали под корпус; тут же были Мережко со Звонаревым. Василий Миронович поманил Звонарева пальцем, вышел на воздух, сел на скамью под абрикосом. За ним чистые, как больничные корпуса, стояли цеха завода.