Повести
Шрифт:
Студент слушал Саиду с напряженным вниманием. Ему казалось, что во всех этих неудачах, о которых она говорила, виноват и он сам. Мало усовершенствовать схему прибора — это просто мелочь, надо все свое время, всего себя посвятить созданию новых аппаратов, новых приборов для нефтеразведки… Ему нужно практически поработать с ними, а тогда он что-нибудь и придумает.
— Вот так-то! — Саида вздохнула. — Я уже несколько лет работаю с аппаратами для нефтеразведки, но, как и вы, увлекаюсь многими делами, например автоматикой… Сколько в жизни интересных занятий! — Она сжала руки так, что слегка
Все, что до этого знал Синицкий о разведке нефти, приобрело для него новое, неожиданное значение. Он вспомнил о незаметных тружениках, которые стараются сберечь государству эти миллионы. Чего только не делают разведчики нефти! Они устраивают маленькие землетрясения, взрывая заряды на определенных расстояниях от сейсмографов, и следят за кривыми на барабанах приборов. По кривым они узнают, где скрыт нефтяной пласт. Они измеряют электропроводность почвы, изучают состав газов, выходящих из-под земли, ищут магнитными и радиотехническими приборами место возможного залегания нефтеносного пласта, составляют подробные геологические карты, схемы… И все-таки, несмотря на все эти огромные труды, при бурении остается риск потерять миллион! Особенно на морских буровых, где не все эти методы пригодны…
— Вот, может быть, наши аппараты будут более совершенны, — как бы отвечая на мысли Синицкого, сказала Саида и задумчиво посмотрела на белые коробки с блестящими ручками. — Впрочем, они впервые испытываются в данных условиях. Здесь тоже риск, может ничего не получиться, как и при любых испытаниях…
— Вопрос можно? — совсем как школьник, спросил Синицкий.
Саида наклонила голову, чтобы скрыть улыбку.
— Вы как-то упомянули фамилию Васильева. Его работы — тоже такой же риск?
Саида, не поднимая головы, исподлобья взглянула на Синицкого:
— Да, это необыкновенный опыт. Если хотите, большой риск, сказала она сухо и тут же перевела разговор на другую тему: — У меня все-таки есть надежда, что наши аппараты будут работать более уверенно, чем другие. Они резко отличаются от общеизвестных конструкций хотя бы применением ультразвука: им мы как бы просвечиваем толщу земли…
— Так же, как и радиоволнами, — перебил ее студент. — Не вижу принципиальной разницы: те же колебания, только сравнительно низкой частоты. Кстати, вы мне обещали показать новую, уже измененную инструкцию к аппарату.
— Пожалуйста! — Саида вытащила из кармана своего белого комбинезона тонкую тетрадь. — Пока мы будем готовиться к испытаниям, займитесь теорией.
— Салам, Саида! — еще издали крикнул Нури.
Он нес водолазную одежду. За ним от самого домика на белом, как снег, песке тянулся след, будто от санных полозьев: Нури тащил на веревке тяжелые башмаки со свинцовыми подошвами.
— Смотрите, Саида! — Синицкий развернул перед ней инструкцию. Вот в этом месте надо уточнить. Здесь сказано буквально следующее: «В аппарате, несмотря на его малые размеры, сосредоточена весьма значительная мощность ультразвука. Эти неслышимые колебания отражаются и поглощаются в земле различными слоями
— Потом, потом! — запротестовала Саида. — Мы с Нури сейчас соберемся и опустимся в воду. А вы пока походите с аппаратом по острову.
Она передала студенту один из аппаратов кубической формы, с закругленными ребрами. Он надел его, как фотоаппарат-«зеркалку». Длинный хобот необыкновенного объектива опускался вниз почти до самой земли. Как требовалось по инструкции, студент включил питание, затем повернул ручку яркости и фокусировки. На экране замелькали светящиеся линии.
Синицкий прошел несколько шагов по песку. Все как будто бы в порядке: линии показывали следы нефтеносных месторождений.
Когда он сказал об этом Саиде, она радостно улыбнулась и наклонилась над экраном.
— Так и должно быть! Чувствуется значительное усиление, удовлетворенно заметила она, откидывая назад непослушные волосы. — При первых испытаниях, до вашей переделки, верхняя кривая не доходила даже до пятого деления, а сейчас к двадцати подбирается. — Саида протянула руку студенту: — Примите пока предварительные поздравления… Откровенно говоря, я не особенно была уверена в вашем предложении, но у вас оказались задатки настоящего инженера!
Синицкий робко пожал руку Саиды и покраснел, растроганный ее похвалой.
— Будем одеваться, Нури! — крикнула Саида.
— А как же я? — растерянно спросил Синицкий.
— Да мы ненадолго. Подождите нас, — добродушно ответила Саида, подкручивая ручку усиления сбоку аппарата.
— Саида, милая, — умоляющим тоном начал Синицкий, — разрешите мне сегодня опуститься вместе с вами. Хоть на минутку!
— Вы ребенок, Синицкий, честное слово! — Саида подняла голову от аппарата и рассмеялась. — Удивительное нетерпение. Так уж сразу и под воду! А не побоитесь?
— Да что вы! — искренне обрадовался студент. — Вот вы женщина, и то… А я все-таки… — Он смутился и замолчал.
Саида, ласково взглянув на студента, сказала:
— Ну хорошо, хорошо, убедили. Все равно вам придется испытывать аппарат под водой. Может быть, там не подойдут переделки Синицкого? Как вы думаете?
— В этом я хочу сам убедиться.
— Законное требование каждого изобретателя. Опустим вас на минутку… Я не знаю, как вы себя будете чувствовать в водолазной одежде… — сказала Саида и тут же повернулась к Нури: — Принеси еще один костюм.
Нури не мог скрыть своего недовольства. Он был твердо убежден, что москвича незачем опускать под воду. Пусть, если хочет, на земле крутит ручки у аппарата! Вот ведь — изобретатель, а серьезности никакой!…
— Будешь одеваться? — сухо спросил Нури у Синицкого, когда притащил третий костюм. Он надеялся, что этот с виду храбрый парень откажется.
Синицкий подозрительно посмотрел на тяжелые башмаки и нервно поправил воротничок. «Да, с такими не выплывешь», подумал он и быстро, чтобы этот сердитый «водолаз» не заметил его нерешительности, сказал с деланной беспечностью: