Повести
Шрифт:
В дверь постучали.
— Да-да! Войдите! — разрешил Потапов.
В комнату шагнул молодцеватый сержант и, приложив руку к пилотке, доложил по форме.
— Вот и Метелкин. Прошу любить и жаловать, — сказал Потапов Виктору. И тут же, обращаясь к сержанту, добавил, кивая на Пятеркина: — А это наш боевой товарищ. Только что вернулся после выполнения ответственного задания командования третьей ударной армии. Поэтому прошу отнестись к нему чутко и достойно. А задача у вас такая. Пойдете с ним на продовольственный склад, вот по этой записке получите для него продукты и проводите домой в город.
— Ясно, товарищ капитан! Будет исполнено!
— Вот и прекрасно. Ну, до свидания, Виктор. До скорой встречи! — Капитан поднялся из-за стола и, подойдя к Пятеркину, протянул ему руку. — Да! Не забудь матери привет от меня передать.
— Передам, Владимир Иванович! Обязательно передам. До свидания!
Как только за Виктором закрылась дверь, капитан Потапов подошел к телефонному аппарату и вызвал автомашину. Затем, присев к письменному столу, он достал донесение Дубровского и еще раз внимательно его перечитал.
А через полтора часа он уже докладывал начальнику особого отдела фронта. Высокий, тучный полковник с двумя орденами боевого Красного Знамени на гимнастерке молча выслушал капитана и, улыбаясь, проговорил:
— Что ж, поздравляю! Начало хорошее. Свой человек в тайной полевой полиции — это уже немало. Теперь необходимо поставить ему конкретные задачи. И главное, не разменивайтесь по мелочам. Насколько нам известно, ГФП выполняет не только карательные функции. Этот контрразведывательный орган предназначен еще и для вербовки агентов, засылаемых в расположение наших войск. — Полковник поднялся из-за стола и прошелся по комнате. Деревянные половицы деревенской хаты поскрипывали под его ногами. — Таким образом, деятельность Борисова не должна ограничиваться сбором сведений о предателях Родины на местах. Наибольшую ценность будут представлять донесения об агентах, готовящихся к переброске на нашу сторону. Пусть Борисов обратит на это особое внимание.
— Ясно, товарищ полковник! Эти указания будут переданы Борисову с первой же оказией.
— Когда собираетесь отправить к нему связника?
— Он просил через неделю. В этот срок и отправим.
— Хорошо! А теперь в отношении Светланы Поповой. У вас есть конкретные предложения?
— Ориентировка довольно трудная, товарищ полковник. В словесном портрете нет ни одной характерной детали. Хоть бы какая-нибудь родинка, какой-нибудь физический недостаток!..
— Согласен. Но ловить все равно придется. Причем брать ее надо тепленькой. Холодненькой она нам погоды не сделает. Было бы идеально, если бы смогли ее обнаружить и совсем не брать.
Капитан Потапов настороженно посмотрел на полковника.
— Да-да! — сказал тот, присаживаясь к столу. — Нам необходимо подсунуть немецкому командованию дезинформацию. Наилучшим обратом это может сделать Светлана Попова. Подключим к ней старшего лейтенанта Воробьева.
— Красавец парень! — проговорил Потапов, начиная понимать замысел начальника.
— Косая сажень в плечах, — поддержал тот. — Наденем на него форму полковника. Чем не офицер оперативного управления фронта? Снабдим его оперативной картой. Пусть немцы над ней головы поломают.
— Прекрасная мысль, товарищ полковник! Меня смущает лишь одно обстоятельство...
— Какое?
— Светланы Поповой пока нет. Ее еще обнаружить надо.
— Это верно. В зависимости от поставленной цели и соответствующее обеспечение выделяется. Возьмем ее поиск на предельный режим. Мобилизуем всех специалистов для решения этой задачи. Думаю, пустышку не потянем. Не должны потянуть пустышку. Не имеем права. На то нас и держат.
— Это точно, — согласился капитан.
А полковник, переходя на деловой, официальный тон, продолжал:
— Немедленно размножьте словесный портрет. Разошлите его в особые отделы частей и соединений, в наши отдельные подразделения. Я дам строгое указание, чтобы ее не спугнули.
Потапов усмехнулся. Полковник бросил на него неодобрительный взгляд.
— Извините, товарищ полковник! Не сдержался. Подумал, что ей и во сне не снилось, чтобы вся наша служба ее охраняла от задержания.
— Да! Ситуация действительно необычная, — улыбнулся полковник. — Но ничего. На этот раз благополучно к немцам вернется. А уж в следующий мы с ней поквитаемся. Теперь за дело. Время не терпит. Свяжитесь с нашими людьми в штабе тыла. Выясните, кто из вольнонаемных женщин исчез в последнее время.
— Возможно, ее по семейным обстоятельствам в отпуск пустили? — вставил капитан Потапов.
— Не думаю. Но если есть такие — проверить и их. В отделе кадров тыла снять копии с их фотографий. Думаю, если она работала у нас даже под чужим именем, сличение фотографии со словесным портретом поможет выявить ее подлинное лицо. А это уже кое-что... Итак, не теряйте времени. Соответствующее указание службам я дам незамедлительно.
Полковник встал, давая понять, что разговор окончен.
— Я немедленно займусь этим делом, — сказал капитан Потапов, поднимаясь со стула.
— Желаю успеха. О всех мероприятиях и результатах по этому делу докладывать мне каждые шесть часов.
— Слушаюсь!
Капитан Потапов направился к двери, а полковник взял телефонную трубку.
Солнце еще не успело скатиться за горизонт, когда фотография Светланы Поповой уже лежала на столе начальника «Смерш» фронта.
12
В последних числах мая солнце начисто выжгло траву. Земля пересохла от жажды. Даже чуть приметный легкий ветерок, невесть откуда нарождавшийся в знойном мареве, поднимал над степью вьющиеся столбики пыли. Жара изнуряла. Раскаленный воздух затруднял дыхание. И лишь вечерами, когда разрумяненное светило уползало за горизонт, дышать становилось легче.
В один из таких вечеров, изрядно набегавшись за день с поручениями Рунцхаймера, Леонид Дубровский вернулся в свою комнату с единственным желанием отдохнуть. Потемкин еще накануне был командирован в Таганрог на три дня. Дубровский снял куртку, стянул с себя влажную майку. Его взгляд скользнул по расстеленной на столе газете и остановился на заголовке, набранном крупным шрифтом: «ПОСЛЕДНИЕ СООБЩЕНИЯ». Это была местная газета, выпускавшаяся на русском языке под эгидой бургомистра и под неусыпным надзором Рунцхаймера.