Повествование неудачника
Шрифт:
Я сидел на кухне, небритый, заросший, ел какой-то сыр и творог, который мне купила в соседнем магазине Варвара. От меня плохо пахло, и я выглядел очень непрезентабельно. Ольга замерла на пороге. Очевидно, она не ожидала, что я буду в таком состоянии. Она брезгливо поморщилась, и эта гримаса тоже не ускользнула от моего внимания.
– Здравствуй, Некрасов, – заставила себя произнести Ольга. Не понимаю, почему наши женщины всегда называют мужей по фамилии, может, им так больше нравится?
– Здравствуй, – кивнул я в знак приветствия.
– Можно
– Конечно.
Не скрывая своей брезгливости, она взяла стул, смахнула с него крошки и осторожно села. Следом за ней вошла Варвара. Рядом с гостьей она явно проигрывала. Уже располневшая, неприбранная, в какой-то непонятной серой юбке и малиновой блузке. У блузки был дефект на плечах, и я не сумел ее реализовать, поэтому подарил Варваре. Ольга взглянула на нее, но ничего не сказала. Затем обратилась ко мне:
– Кузина Варвары сказала мне, что ты сломал ногу и находишься дома. Я не знала об этом и сразу решила, что нужно приехать.
– Да, сломал, – кивнул я, – но это было давно. Если ты пришла за алиментами, то извини, я два месяца провалялся в кровати и не работал. Но я все вам выплачу.
– Глупости, не нужно об этом думать, – благородно произнесла моя прежняя супруга.
Она еще раз посмотрела на Варвару. Было понятно, что Ольга хочет поговорить со мной без свидетелей. Это, очевидно, поняла и Варвара.
– Я спущусь вниз, за молоком, – спокойно произнесла она, – и возьму ключи, чтобы ты не вставал. А вы можете спокойно поговорить.
Она повернулась и вышла. Через несколько секунд раздался достаточно громкий звук захлопнувшейся двери. Очевидно, этот неожиданный визит Варваре не понравился.
– В каком ты виде! – неожиданно произнесла Ольга. – Ты ведь был руководителем большого цеха, инженером. Как ты мог так опуститься? Мне сказали, что ты ездишь в Турцию за каким-то дешевым товаром, за тряпками. Неужели это правда?
– Мне нужно было выживать, – пояснил я, – а это был самый легкий способ выжить. Пришлось поездить.
– И твой неудачный турецкий опыт тебя ничему не научил?
– Наоборот. Как раз он и был лучшим моим учителем. Я понял, что нельзя никому доверять и все нужно проверять самому. Как видишь, сумел выжить.
– Но хотя бы бриться вовремя ты можешь. Я никогда не видела тебя в таком виде.
– Тогда я был зятем профессора Семернина, – равнодушно заметил я, – и мне полагалось соответствовать своему статусу.
– Хватит, – ей явно не понравился мой тон, – не нужно ерничать. Посмотри, во что ты превратился. И живешь с этой толстой неухоженной женщиной…
– Вы с ней ровесницы, просто она не имеет возможности следить за собой, как ты, и ездить в Италию.
– Нужно было учиться, чтобы иметь возможность ездить, а не гулять с парнями, – жестко отрезала Ольга. – Ее кузина, между прочим, училась со мной в одной группе.
– Кузина… –
– В этом я не виновата, – ответила Ольга, – каждый имеет такую судьбу, какую заслужил.
– Значит, я заслужил себе Варвару, – меланхолично проговорил я. – Не понимаю, почему тогда ты так раздражаешься.
– Ты – отец Аллы, внучки академика Семернина, – нервно произнесла Ольга, – и обязан об этом помнить.
Они с матерью всегда упрямо называли Николая Павловича академиком, хотя он был только членом-корреспондентом Академии медицинских наук. Я уверен, что если бы он не ушел в таком относительно молодом возрасте, то наверняка бы стал академиком. Но он им так и не стал. Мою тещу и жену всегда коробило, когда я поправлял их. Не скрою: я это делал намеренно, мне нравилось их дразнить. Но на этот раз я ничего не сказал, только спросил:
– Зачем ты пришла? Неужели для того, чтобы проведать меня? Или хотела узнать про алименты?
– Не говори ерунду, – нахмурилась Ольга, – у меня к тебе конкретное дело.
– Я тебя слушаю.
– Дело в том, что у меня появилась возможность отправить Аллочку в хорошую школу в Швейцарии. Насчет денег можешь не беспокоиться. Твои алименты никому не нужны, их не хватит даже на билет. Оплату возьмет на себя одна известная итальянская фирма, которая согласилась предоставить девочке этот грант.
– Поздравляю, – пробормотал я.
– Алле уже десятый год, мне нужно думать о ее будущем, – нервно добавила Ольга.
– При чем тут я?
– Ты – ее отец и согласно нашему законодательству должен дать разрешение на ее выезд в Швейцарию. Такое правило. Даже если мы разведены.
– Конечно, – кивнул я, – можешь даже не сомневаться. Все, что нужно, я подпишу. Пусть едет и учится. Интересно, какой она стала? Я не видел ее столько лет.
– Видимо, не очень хотел, – вспыхнула Ольга, – считал, что можно отделаться только выплатой этих грошей. Твоя собственная дочь тебя мало интересовала.
– Я много раз звонил, но твоя мама все время бросала трубку.
– Хватит обвинять мою маму. Прошло уже столько лет, а ты все никак не можешь успокоиться, – поморщилась Ольга. – В общем, давай заканчивать этот бесполезный разговор. Я прошу тебя приехать в следующий четверг в нотариальную контору и подписать все документы. Если не сможешь, я пришлю за тобой машину. Только, пожалуйста, побрейся и приведи себя в порядок. У тебя есть приличный костюм?
– Найду для такого случая.
– Тогда в четверг. Я еще тебе позвоню. У тебя не сменился номер телефона?