Шрифт:
Когда мы над Землёй взмывали,
Жизнь, как резинку, удлиняли.
Едва обратно возвращались,
Она до прежнего сжималась.
Эх, улететь бы за пределы,
Чтоб растянуть жизнь до предела!
Выпускникам
высшего военного авиационного училища лётчиков 1970 года, соратникам 574 ОМРАП, 967 ОДРАП, 111ОСАП
и коллегам коммерческих авиакомпаний
посвящается
Предисловие
Здравствуйте, уважаемый читатель.
После долгих лет раскачивания, я наконец-то сверстал опусы о моей
профессиональной деятельности в отдельную книгу, которую и выставляю на ваш суд. Она почти автобиографичная, ибо охватывает этапы моего пути в авиации от курсанта, боевого лётчика-инструктора в армии и до коммерческого пилота-инструктора в гражданской авиации. Не думаю, что она увлечёт вас новизной поэтического слога, которого, на мой взгляд, там нет, но складное отображение сути лётной работы в советский и капиталистический период, надеюсь, будет интересным.
Приятного прочтения.
Евгений Семёнов
Лётная романтика
Нет в авиации несчастных:
Движением прекрасен свет,
Взлетевшему вдруг станет ясно, –
Чудеснее полёта нет.
Судьба способность в нас открыла, -
Жить в небе жизнью вольных птиц.
И нас влечет желанья сила
Шагнуть за круг земных границ.
Шурша отталкивать бетонку,
Что пальцами морское дно
И ощущать, как многотонка
С тобой в паренье заодно.
Рвануться серебристой ланью
В синь неба, что в мечтах звала,
Погладить предрассветной ранью
Край дымки плоскостью крыла.
Подобно шмелю в вихре мчаться,
Сдвигая краюшек Земли
И в солнечных лучах купаться,
Как в летней луже воробьи.
Нащупать тонкую тропинку
Через пески, леса, моря
И подмигнуть застывшей льдинке
На плексигласе фонаря.
С грозой, что с Зевсом в колеснице,
С почтеньем строгим разойтись.
Сверкать в сияниях зарницы
И называть родною Высь.
А в миг, когда ни зги не видно,
Летучей мышью в час ночной,
Зайти по ниточке, завидно,
Навстречу с взлётной полосой.
Ил-76
И по-вороньи, филигранно,
К земле приблизить самолёт,
И испытать в душе нирвану
Посадкой нежною, как взлёт.
Нет в авиации несчастных.
И невезучих тоже нет.
Скажи: что может быть прекрасней,
Чем раньше всех встречать рассвет?!
СЕРЕГЕ
первоклассному лётчику Гончарову С.В.
Помнишь ли, мой друг, Серега,
Как длинна была дорога
К голубым бездонным небесам?
Как к мечте своей стремились,
Званьем летчика гордились,
Удивлялись летным чудесам?
Помнишь ли былые муки,
Как кромсали мы науки,
О запретном думая тайком?
Как о доме мы вздыхали,
От любимых писем ждали,
Чистили картошку вечерком?
Помнишь ли, мой друг, Серега!
В поле, скошенном, два стога, -
Ты там сделал первый разворот,
Как от радости хмельные
Мы курили “вылетные”
За самостоятельный полет?
Помнишь ли, мы – лейтенанты
Разодетые как франты,
Отмечали вечер выпускной?
Как, любя, в полку встречали,
Перспективы рисовали,
Окуная в службу с головой?
Взлётно-посадочная полоса в Джелалабаде. Афганистан
А теперь взгляни, Серега,
В небо коротка дорога -
Километры взлетной полосы.
Мы без страха и сомненья
Мчимся к звездам с ускореньем,
Бортовые запустив часы.
Мы взлетаем и садимся,
Трудных дел не сторонимся.
Стала лишь обыденной мечта.
Нам с тобой давно не двадцать,
Но не стоит огорчаться, -
Ведь в движении жизни красота.
Пусть года уходят в дали,
На груди растут медали.
Будем небо вольное любить.
Мы с тобой из поднебесья
Распеваем миру песни.
А за это очень стоит жить!
Привет, друзья
Минуло десять лет и нам уже за тридцать.
Налёту с гаком тысяча часов.
В глазах спокойный свет, решительные лица,
Уверенность суждений, твёрдость слов.
Минуло десять лет. Наверное, немало,
Хотя для жизни это только миг.
Но шестерых в строю уже не стало.
Мигнёт ещё два раза и – старик!
А, кажется ещё совсем недавно,
Волнуясь, мы стояли у «черты».
Но в робу Лейзерзон одел исправно,
И рыли мы траншеи, как кроты.
Мазо воспитывал нас, сквозь усы ругаясь.
Дроздов учил ходить: «Не шевелись!».
А вечером, от Сокола скрываясь,
Запретную мы постигали жизнь.
Носков, Балакин – были балагуры,