Повезло
Шрифт:
«Какая глупость», – пронеслась мысль… и Эва аккуратно сложила хлопок обратно. Затем коснулась шелка. «Я практичная благоразумная женщина. И нечего поощрять даже самые невинные из развратных фантазий».
Однако все равно вытащила из ящика сексуальное белье. Как-то приятнее знать, что именно оно у тебя под одеждой. Может, Эва и собиралась избавиться от Джордана, но стопроцентной женщиной быть не перестала.
Она натянула невинную с виду красную футболку – и вовсе не потому, что Джордан
«В конце концов, я у себя дома. И его сюда не приглашала!»
Оставив влажные волосы распущенными, Эва чуть тронула блеском губы. Больше никакого макияжа. Не нравится – пусть идет к черту. Нахальный здоровяк. Эва прокралась через гостиную и услышала, как он беседует с Одноглазым Джеком.
– Ага, я понял, что вроде как тебе не нравлюсь. Сидишь тут, щуришься мрачно – прямо как твоя мама. Она тоже делает вид, что я ей не нравлюсь. Так вот: я от вас не отвяжусь, даже не напрягайтесь. – Повисла тишина. Видимо, Джордан подкупил кота каким-то угощением, потому что тот как обычно зачавкал, а потом замурлыкал. – Ага, так я и думал. Стоит тебя покормить – и ты меня уже любишь. Давай посмотрим, сработает ли это с ней.
Как бы Эва себя ни накручивала, гнев исчез быстрее, чем пена.
Этот мужчина говорит с котами. Предложил приготовить вегетарианскую лазанью – и, черт подери, похоже, действительно знал, как. Жалел бездомных псов, добровольно провел ночь на старой хлипкой раскладушке и боялся иголок – но все равно позволил себя зашить.
А еще принес ей кактус.
Джордан Веллингтон был не просто парнем, в которого можно влюбиться, а парнем в которого именно Эва могла влюбиться.
– Блин, – прошептала она, наверное, уже в тысячный раз.
Вот и вляпалась. Причем по уши.
Понимая, что висит на краю обрыва и, невзирая на все уловки, махания руками и скрытую панику, вот-вот потеряет равновесие, Эва вошла на кухню и оказалась в объятиях Джордана.
Явно удивленный, но довольный, он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз:
– Видишь, сказал же, что вино поможет расслабиться.
– Хорошее вино. – Эва высвободилась и налила себе еще. – У тебя отличный вкус.
– Вот уж точно. – Джордан отсалютовал ей своим бокалом. – Особенно, что касается женщин.
Волна тепла прокатилась по телу.
– Пахнет вкусно, – указала Эва на лазанью, пузырившуюся в печи, и огляделась.
Свечи горели на кованом столике, где уже стоял салат и теплый хлеб. Джордан даже белые тканевые салфетки принес.
«А он любит все продумать».
– Начнем с салата, – предложил Джордан, отодвигая ей стул. – Лазанья будет готова минут через двадцать. А пока расскажи, как прошел день.
Эва и рассказала. А потом, уже наслаждаясь действительно отлично приготовленной лазаньей, выложила намного больше. Осторожничала, местами чуть привирала, но делилась таким, чем сама не ожидала. Может, вино в голову ударило, может, повлияли свечи и прекрасная еда, но говорить было так легко. Хотя, пожалуй,
Они говорили обо всем, начиная с религии, заканчивая литературой – и Джордана лишь слегка передернуло, когда Эва призналась в любви к медицинским триллерам. Кумиры детства, любимые спортивные команды. Отношения. Джордан поведал, что ничего серьезнее полугода с девушкой из юридического колледжа у него не было, а Эва рассказала о том, как почти дошла до алтаря.
– А этот Майкл все еще ошивается рядом? – спросил Джордан, жестикулируя стаканом с водой.
Так как Эва при покупке столика не рассчитывала на кого-то такого роста, гостю пришлось вытянуть свои длиннющие ноги в сторону.
– В смысле?
– В смысле, он доставляет тебе неприятности, хочет вернуться – ну и все в таком роде?
Эва сложила салфетку и пристроила ее рядом с пустой тарелкой.
– Мы с ним уже больше года не общались. Даже почти два года. – Она склонила голову набок. – Кроме того, это же он меня бросил. С чего ему болтаться рядом?
– Может, понял, какой он идиот.
Эва чуть грустно улыбнулась:
– Как ни лестно слышать, уверяю: для Майкла это было приятное избавление. Ну да ладно. А почему ты спрашиваешь?
«Как бы получше сформулировать?»
Джордан заметил, как замкнута стала Эва, обнаружив слежку прошлой ночью. Как разнервничалась из-за проколотой шины. Все явно говорило о том, что кто-то ее пугает.
Хотя напуганной Эву вряд ли назовешь. Скорее нервной. Сердитой. Явно на грани, но осторожной.
И может, это эго разыгралось, но Джордан также подозревал, что именно из-за неприятных обстоятельств она и продолжает его отталкивать.
– Я не слепой, Эва. – Прямиком к делу. Лучше так во всем разобраться, раз уж она солгала насчет шины. – И не дурак. Кто-то доставляет тебе неприятности. Почему и какого именно рода, не знаю, но опасно же, когда за тобой повсюду ездят, режут шины и бог знает что еще делают, о чем я не в курсе. Это называется преследованием – и раз уж ты меня в нем едва не обвинила вчера ночью, то сама все прекрасно понимаешь, – и есть законы его запрещающие. Если у тебя проблемы, я с радостью помогу. Раздобыть судебный запрет – пара пустяков, только скажи, кто тебя достает.
Эва застыла, поставила бокал и прищурилась:
– Надо же, какой ты проницательный.
– Эва…
Она подняла руку:
– Не надо. Не дави на меня. Ты высказался – позволь и мне озвучить свое мнение. Я не собираюсь оскорблять твои интеллектуальные способности утверждая, мол, ты все выдумал.
– Хорошо.
Она упрямо вздернула подбородок.
– Прежде всего, хочу, чтобы ты знал: я ценю твое беспокойство и искреннее желание помочь. Ты хороший человек.
– Почему мне не нравится начало?