Повод для знакомства
Шрифт:
– Перестаньте кликушествовать. Если у вас есть факты, ознакомьте меня с ними, а если нет, то избавьте от зрелища вашей истерики.
«Ах ты, стерва!» – почти ласково подумал Ян.
– Ну, что хорошего тебе сказали? – поинтересовалась Вера, наливая ему чай.
– Все то же, что и обычно, – вздохнул Колдунов. – Я пытался намекнуть, чтобы нам хоть немного бабок подбросили, а Алевтина меня онанистом обозвала.
– С такой зарплатой что вам еще, Ян Саныч, остается? Ведь ни поклубить телку не сможете, ни в кабак сводить. А за так кто с вами пойдет, старый вы уже, – голосом невинной пионерки произнесла Светка из своего кресла.
– Отсутствие премии удручает
Вера ласково погладила Яна по голове.
– Свинья ты какая, Света, – беззлобно сказала она.
– Да я чё, наоборот, хочу, чтобы он взбодрился, а то сидит как неродной. Блин, Ян Саныч, да забейте вы на эти премии. Хрен-то с ними, мы лучше чернячка наварим.
Колдунов пожал плечами:
– Наваривай, кто тебе мешает.
– Я вот чем вас обрадую. У крестницы нашей кишечные швы зажили, я на рентгене проверила, пока вы там парились.
– Да ну?! – Ян сразу забыл про Алевтину и ее инсинуации. Речь шла о молодой женщине, которую они со Светкой оперировали по дежурству. Откровенно говоря, Колдунов был уверен, что она не доживет до утра. Но женщина выжила и, похоже, начала поправляться. Убедившись, что непосредственной угрозы ее жизни нет, Ян стал переживать за те швы, которые он наложил между пищеводом и тонкой кишкой. Швы могли прорезаться, и развился бы перитонит. Но прошла уже неделя, рентгенологически швы представлялись герметичными, так что Ян имел право считать, что операция прошла успешно.
Как бы там ни было, а несколько месяцев жизни он этой женщине подарил.
Прошло еще несколько дней, и пациентка выписалась домой. Она зашла проститься в ординаторскую и сунула Яну в карман конверт. Там обнаружилось пятьсот долларов, Ян чуть со стула не свалился, когда пересчитал деньги.
– Светка, смотри, – позвал он. – Полюбуйся на чудо.
– Не слабо!
– Значит, так, триста я Вере отдам, пусть раздаст сестрам или на ремонт отложит, а остальное – твое по праву.
– А вы, Ян Саныч? Вы же оперировали!
– Перебьюсь. Тем более мне баб теперь клубить не надо…
Светка засмеялась.
– Нет, это правда мне? По-честному?
– Такими вещами не шутят. Забирай.
В конце марта Юра повез женщин и детей на два дня в свой ментовский санаторий. Он говорил, что ему бесплатно дали номер, но Катя подозревала, что он за него заплатил. Поехали, несмотря на Светкины протесты, на его машине, и Катя, сидя на заднем сиденье между девчонками, разглядывая голые, но уже начинающие зеленеть деревья, чувствовала какую-то сладкую тоску. Ее беременности шел уже четвертый месяц, и она думала, как быстро пролетит время до родов. Как быстро наступила весна, растаял снег и проросла трава, так же быстро появится у нее ребенок. А потом распустятся зеленые листья, распустятся, пожелтеют и увянут, снова будут торчать голые черные ветки, пока не выпадет снег… Потом сойдет, вырастет новая листва и опадет, и ее ребенку исполнится год… И все это время она будет жить без Яна. Она вдруг вспомнила, как Ян ласкал ее, и ощутила острую радость от того, что носит под сердцем его дитя, и поняла, что Бог благословил их в тот момент, когда они были вместе. Она сможет пережить свое одиночество, поняла Катя.
В санатории для них был готов двухкомнатный номер, и Катя сразу принялась гадать, как же они разместятся, с учетом того, что Светка пока то ли не вступала в интимные отношения с Юрой, то ли тщательно скрывала этот факт.
Глядя на мягкие диваны, чистейшую сантехнику и хороший телик, Кате сразу захотелось улечься в кровать и валяться там все два дня безвылазно, одним глазом уставясь в телеэкран, а другим в захватывающий
Но стоило ей только заикнуться о своем желании, Светка безапелляционно заявила, что беременным необходимо много гулять, и сразу после распаковки вещей и освежающей чашки кофе вся компания отправилась на улицу.
Юра пробовал ныть, что там холодно и мокро и вообще скоро может пойти дождь, но покорно плелся за всеми.
Сначала Катя в душе проклинала подругу, что та заставляет ее шляться по каким-то никому не нужным окрестностям, где и посмотреть-то не на что, но потом ей неожиданно понравилось гулять. Дети носились взад и вперед, надолго застревая возле каждой лужи, и к концу прогулки были покрыты ровным слоем грязи, но Катя со Светкой взирали на это благодушно. В конце концов, у них был Юра, а у Юры была автоматическая стиральная машина.
Они гуляли около двух часов и, возвращаясь, заметили в конце аллеи фигуру крупного мужчины. Тот, неловко загребая ногой, быстро приближался к ним.
– Здорово, Юрасик, – завопил он громогласно, – мне как сказали, что ты здесь, сразу тебя искать помчался.
На женщин дядька даже не взглянул и вообще произвел на Катю неприятное впечатление. Он был не просто толст, а огромен, такой ходячий куб, увенчанный идеально круглой головой.
– Я не один приехал, – сказал Юра, – знакомьтесь, Катя, Света, Андрей.
– С девчонками? Так ладно, пошли вместе, за встречу тяпнем, уважуха! А это чего, дети? Ну?! Твои, что ли, Юрок?!
– Наши, – дипломатично ответил Юра, а Светка встала к нему поближе и угрожающе выпятила челюсть, видимо, усмотрев в Андрее угрозу своим девочкам.
– Так, ладно! Ну ты даешь вообще, Юрок, я не знал, что ты женат. И когда успел? Ну чего, хорошо! Тут игровая комната есть, детей туда, а мы в бар.
Сопротивляться этому огромному чудовищу с громовым голосом было невозможно. Он вел их к цели, как овчарка – отару овец. Катя пыталась увильнуть от посещения бара, но он заорал: «Да ты чего, коза, не уважаешь меня?» Даже неустрашимая Светка растерялась: как, скажите на милость, хамить человеку, который тебя просто не слышит? Женщины скорбно переглянулись. Милый умиротворяющий день перерастал в кошмарный вечер, и с этим уже невозможно было ничего сделать. А главное, Юра, кажется, не слишком огорчился появлению этого ужасного типа.
В баре компания заняла отдельный столик, мужчины заказали пиво, Светка – мартини, а Кате пришлось довольствоваться томатным соком. Андрей долго не хотел верить, что Катя отказывается от спиртного не из стремления унизить его, поэтому пришлось признаться, что она ждет ребенка.
– Видишь, как меня раскурочило? – орал Андрей на весь бар. – Круто, да?
– Да ничего, – бормотал Юра, – почти и незаметно.
– А что случилось? – с профессиональным интересом спросила Светка.
– Да чего? Пулю в чайник словил. Полгода, блин, говорить не мог, мычал. И рукой-ногой не двигал. Никто и не верил, что я встану. Две штуки баксов на таблетки ухлопал, вот и сейчас жру. – В доказательство Андрей достал из кармана стеклянную баночку и потряс ею. – Вот завтрак, обед и ужин. Особенно вот эта, смотрите, какая здоровенная, зараза! И не проглотишь. Я, главное, только ходить начал, пацаны звонят: Андрюхин, помоги, нужно тут с конкурентами разобраться. А я чего, впадлу же сказать, что инвалид! Ну взял в одну руку нож, в другую биту бейсбольную и погнал. Еду, а сам думаю: не боец я сейчас. Меня же пальцем ткни – я с копыт долой. Ладно, думаю, как-нибудь, свои же пацаны, в обиду не дадут. Знаешь, слава Богу, в пробке застрял. Прибыл на точку, говорю: «Простите, пацаны, в пробке застрял», а они, мол, ничего, Андрюхин, мы их уже положили. У меня прямо отлегло!