Поводырь
Шрифт:
Кстати сказать, с некоторых пор моим любимым развлечением стало жонглирование различными предметами, не касаясь их ничем, кроме жгутов воздуха. Лежишь себе на кровати, а над тобой перемещаются чашки, ложки, ножи и кувшины. И задача твоя — не дать им упасть на многогрешное тело. Ибо это больно, обидно и даже опасно — если нож упадет острием вниз. Вначале я частенько упускал контроль над каким-нибудь объектом, и даже над двумя, а потом так наловчился жонглировать, что мог бы наверное выступать в цирке. Если бы таковой цирк как понятие тут существовал.
— Господин Глава! Господин! — послышался голос позади меня, и я увидел молодого стражника, запыхавшегося от бега — Там у ворот! У ворот! Господин Кендал за вами прислал!
— Что
И я не ошибся. За опущенной решеткой стоял целый отряд — человек тридцать стражников из городской стражи, пятеро инквизиторов в своих характерных одеждах, и три человека с серебряными цепями на шее и табличками на груди. Эти трое похоже что были из Магистрата — администрации города. Местные «министры» из числа разжиревших на торговле купчишек. Нет, я ничего не имею против торговли и честных торгашей, но уж больно не люблю корпоративные сговоры и жлобство, присущее большинству из этой публики — что в этом мире, что на Земле. В конце-то концов, совесть надо иметь! Обдирать своих граждан, объединившись в монополию — стрелять таких гадов надо! Цены на продукты в городе подскочили на-раз, будто кто-то щелкнул пальцами и по мановению его руки ценники изменились в большую сторону. Это ведь не случайно!
— Немедленно откройте ворота! — инквизитор, пухлый, похожий на поросенка низкорослый мужчина гордо дернул подбородком, будто указывая на опущенную решетку, но его величественный жест выглядел смешно. По лицу пухлячка текли дождевые капли, маленькие глазки залиты водой так, что казалось — он плачет, а знаменитый инквизиторский плащ, который почему-то не был защищен от воды специальным заклинанием — обвис, намокший и грязный в подоле, и выглядел в высшей степени непрезентабельно. Грязь из-под копыт летела куда попало, в том числе и на одежду всадников.
— Не могу, господин инквизитор — терпеливо объяснял Кендал — Я всего лишь Мастер над оружием, у меня есть хозяин, а он запретил нам открывать ворота кому бы то ни было. И что я могу поделать?
— Какой еще хозяин?! — яростно рявкнул инквизитор — Этот бунтовщик? Этот проклятый чернокнижник?! Открывай сейчас же, иначе и ты вместе с ним пойдешь на костер! После того как тебе переломают все кости и ты откроешь имена заговорщиков!
— Вот видите, господин инквизитор — спокойно, и даже уныло ответил Кендал — Тем более вам открывать нельзя! Вы же меня арестуете и будете мучить. Нет уж…ждите хозяина — разрешит он открыть ворота, значит так тому и быть. Не разрешит — пойдете восвояси. У нас не любят инквизиторов. Пожалуйста, уходите!
— Что здесь происходит? — вмешался я, неслышно подойдя сзади. Скорее всего Кендал меня уже давно услышал, но сделал вид что ничего не замечает.
— Вот, господин Глава — пришли, пугают, требуют открыть ворота — Кендал показал на толпу за решеткой, и вытер с лица воду — Я им сказал, чтобы уходили, а они пугают и называют бунтовщиками.
— Глава?! — взревел пухлячок — Какой еще Глава?! Маленький засранец! Ну-ка, быстро, открыл ворота! Тебя уже палач заждался!
— Откройте ворота! Поднимите решетку! — приказал я, глядя за спины инквизиторов. К нам приближался очередной обоз с продуктами, и мне волей-неволей придется открыть доступ в замок. Кроме того — с обозом шли человек пятьдесят рекрутов из наемников, которых навербовал мой человек, один из помощников Лазиса. Не такой возрастной, как он, но мужик с опытом и сединой. Он еще вчера говорил, что отряд наемников в полном составе собрался поступить к нам на службу — от них приходил переговорщик. И сегодня с утра мой вербовщик отправился в город — выяснить, как обстоят дела. Бойцов нам все еще катастрофически не хватало. Ну вот он и вернулся — со всем отрядом.
Инквизитор рванул лошадь вперед так, что едва не сбил меня с ног. Я
— Взять его! — приказал пухляк-инквизитор, с ненавистью глядя на меня, но стражники не сдвинулись с мест. Они не были идиотами, что вот так запросто войти в чужую крепость и попробовать арестовать ее хозяина на глазах у двух с лишним сотен его бойцов. Понятное дело, что инквизитор рассчитывал на вековечный страх перед его организацией, мол, не посмеют противостоять Инквизиции! Но только забыл о том, что мне-то уже точно нечего терять. И потому я буду драться до последней капли крови. А может и не забыл, но только совершенно не брал меня в расчет. Я же ботаник! Чем могу ему угрожать?
И тут на лошадь налетела черная молния. Кот вцепился в шею животному, конь встал на дыбы, тряся гривой и пытаясь избавить от этой черной пиявки, и как следствие — всадник вылетел из седла и плюхнулся в грязь, разбрасывая брызги дождевой воды вперемешку с конским навозом, коим была усеяна площадка напротив ворот.
Нет, мне не стало смешно. И даже чувства мести никакого не возникло. Единственное, о чем я подумал — это о том, что надо дать выволочку Лазису за то, что его подчиненные плохо убирают замковую площадь. Ну где это видно, чтобы говна валялись на самом видном месте?!
Уго выпустил лошадь и гордо пошел ко мне, задрав хвост трубой и облизываясь красным язычком. Он был так прекрасен — даже мокрый! Я просто-таки им залюбовался.
Как я успел отреагировать — сам не знаю. Все-таки реакция у меня сейчас нечеловеческая. Уловил движение, и…как глаз реагирует на угрозу, закрываясь веком, так и я среагировал — рраз! И арбалетный болт повис в воздухе, не долетев до Уго буквально метр.
Я посмотрел, откуда этот болт прилетел — всадник держит в руке небольшой стальной арбалет, которыми пользовались именно всадники. Он еще и усилен магией — маленький, компактный, легко заряжаемый (если есть специальная приспособа). Аналог пистолета в этом мире — столь же смертоносный, но зато практически бесшумный.
Кстати, я очень недурно стреляю из арбалетов, подобных этим. Нормальное оружие спецслужб — сильное и бесшумное. Только у меня был арбалет с коллиматорным прицелом. И с лазерным.
Мысль-воспоминание пронеслась мгновенно, и тут же вылетела, не оставив за собой и следа. Мной овладела жажда действия. И такого действия, что…в общем — голова стражника слетела с плеч, из шеи, срезанной как топором палача, фонтаном брызнула кровь. Тело секунду посидело в седле, а потом свалилось на мокрые грязные булыжники, туда, где только что катилась отрубленная голова.
— Вон отсюда, ублюдки! — гаркнул я на ошеломленную толпу «гостей» — И эту падаль за собой уберите! (я указал на труп стражника).
— Да как ты смеешь?! — начал говорить поднявшийся с земли инквизитор, но я не дал ему договорить. Никакого колдовства — просто прыгнул к нему, и с размаху пнул ногой в живот. Инквизитор согнулся, его вырвало — завоняло кислятиной, смешанной с запахом крови. А я сосредоточился и мысленно крикнул лошадям: «Вон! Пошли вон отсюда!»
Лошади не то что заржали — заревели, завыли, и понесли! Помчались по грязной дороге, закусив удила и не обращая внимания на усилия всадников, испуганно вытаращивших глаза. Через несколько минут во дворе никого из гостей не осталось, а на земле так и лежал обезглавленный труп, обрубком шеи уткнувшийся в макушку своей голове. Не знаю, с какой стати этот придурок выстрелил — то ли перепугался, то ли решил, что это сойдет ему с рук, но мне не интересно, почему стражник так сделал. Он сделал — и все дело в этом. Никто не смеет трогать моего кота!