Шрифт:
С Джорджем Хемингуэем я познакомился, когда ловил марлинов неподалеку от Ки-Уэста. Я встретил его случайно в отеле «Плаза». Он был с большой толпой, а я пребывал в одиночестве. Это был мой первый опыт в глубоководной рыбной ловле, и мне хотелось поэкспериментировать самостоятельно. Целый год я трудился как проклятый, направляя мою фирму по бурным волнам депрессии. Теперь, когда дела пошли неплохо, я рассудил, что заслуживаю нескольких недель отдыха. Поэтому я отправился в Ки-Уэст. Я много слышал о тамошней рыбалке и подумал, что этот вид спорта вполне подходит к моему образу мыслей.
Я отдался в руки Джоппи, одного из лучших рыбаков на побережье.
Я припоминаю, как сидел в баре «Плазы» после абсолютно бесплодного дня, размышляя, какого черта любители глубоководной ловли видят в таком медленном виде спорта, когда туда ввалились человек десять и подняли такой шум, что могли бы распугать всех марлинов в Мексиканском заливе. Они столпились у бара, а так как я находился у малолюдного конца, то я и наблюдал за ними издали с пристальным любопытством, которое могло показаться почти наглым.
Их девушки принадлежали к обычному типу ярких красоток, наводняющих роскошные отели в разгар сезона. Таких там было пять. Все они носили пляжные шорты, босоножки и платки веселых расцветок, прикрывавшие их твердые сформировавшиеся груди. Они щебетали и смеялись, как они обычно это делают, и, едва лишь поместив свои аккуратные маленькие ягодицы на табуреты, они с удивительной скоростью начали поглощать розовый джин. За исключением Джорджа Хемингуэя, мужчины тоже принадлежали к определенному типу. Они носили белые брюки, шейные платки различной расцветки и, разумеется, туфли из оленьей кожи.
Мои глаза скользнули по этой группе и остановились на Джордже. Он сразу же привлек мое внимание, и мне захотелось узнать, кто он такой. Это была настолько сильная личность, что другие казались рядом с ним просто картинами на стене. Он был высокий, с могучими плечами, с тонкой талией и очень длинными ногами. С первого взгляда было заметно, что он умеет наслаждаться в жизни хорошими вещами и обладает огромным запасом сил, чтобы все это поглощать.
Я заметил, что он оплачивал всю выпивку из изрядно потертого бумажника. Мне было интересно наблюдать за этими людьми и за той ловкостью, с какой девушки стремились перещеголять друг друга, чтобы очутиться в центре внимания. Через какое-то время они покончили со своими напитками и решили пойти купаться. Джордж сказал им, чтобы они его не ждали, так как он оставил свой пляжный костюм в номере. Он постоял с широкой дружелюбной ухмылкой на загорелом лице, пока они не вышли, а потом направился к лифту. Но тут он поймал мой взгляд, понял, что я какое-то время наблюдаю за ним, и подошел ко мне.
– Я – Хемингуэй, – сказал он. – А вы в одиночестве?
Я объяснил, что таков мой собственный выбор, и начал рассказывать ему о глубоководной рыбной ловле. При упоминании о марлинах его глаза засветились.
– Вы увлекаетесь этим видом спорта? – спросил он.
Я пожал плечами.
– Этот вид мне представляется изрядно скучным, – сказал я уныло. – Я не видел ничего, что походило бы на крупную рыбу, с тех пор, как нахожусь здесь.
Хемингуэй несколько виновато посмотрел через большое окно на группу, бежавшую к плавательному бассейну.
– Послушайте,
Я с готовностью согласился. К этому времени я уже видел свою ошибку. У меня не было товарища в этом моем предприятии. Я воображал, что буду так поглощен рыбной ловлей, что другой человек станет мне лишь помехой.
Ну, короче говоря, мы провели за ловлей такой день, что он долго останется в моей памяти. Джордж, казалось, заранее знал, где находится рыба, и Джоппи, отправившийся с нами, был так же возбужден, как и я.
В течение этого дня, крейсируя по темным синим водам Мексиканского залива, мы заложили фундамент дружбы, которая оказалась совершенно замечательной, поскольку между нами не было ничего общего. Мой настоящий интерес заключался в моей работе. Я не был женат и не имел привычки к веселой жизни. Мне повезло с приобретением нескольких хороших друзей, многие из которых были связаны с моим бизнесом, а в качестве хобби я писал легкие романы, имевшие умеренный успех.
Что же касается Джорджа, то он жил безрассудно, сильно выпивал и, по его собственным словам, «охотился за дамами». Его всепоглощающей страстью была скорость. У него было несколько машин, но его любимым автомобилем был большой гоночный «бугатти», который он водил, когда это было можно, с фантастической скоростью.
Я часто удивлялся, почему он столь очевидно мне симпатизировал и даже искал моего общества. В течение трех недель, что я оставался неподалеку от Ки-Уэста, он был моим постоянным компаньоном. Небольшой взвод фаворитов, увивавшихся вокруг него, посматривал на меня с подозрением. Я вполне понимал причину моей непопулярности. Джордж, видимо, находил их скучными в сравнении со мной, а это значило, что им приходилось искать в другом месте, кто будет покупать им напитки и сотни мелких предметов роскоши, на которые у них не было средств.
В последний вечер моего пребывания в «Плазе» Джордж пришел в мой номер и уселся на мою постель. Я только что завершил свой туалет, и мне оставалось лишь привести галстук в соответствие с моими усилиями.
Джордж сидел и наблюдал за мной. Потом он сказал:
– Мне будет вас чертовски не хватать, хочется, чтобы вы побыли здесь еще.
– Да. Мне жаль уезжать. Я великолепно провел время. Может быть, мы еще увидимся.
Джордж сказал очень серьезно:
– Когда я вернусь в Нью-Йорк, мне захочется видеться с вами гораздо чаще.
Мне были приятны эти его чувства, и мы обменялись визитными карточками. Я надеялся, что скоро его увижу, его общество действовало на меня весьма освежающе.
Ну, вы знаете, как это бывает. Вернувшись в Нью– Йорк, я был немедленно поглощен обязанностями своего бизнеса. На несколько недель я и думать о нем забыл. Но вот как-то утром я увидел его фотографию в «Таймс» и отчет об автомобильных гонках, в которых он принимал участие. По мнению спортивного корреспондента, он становился ведущей звездой в мире гонок. Я был удивлен, что он вступил на это поприще, но послал ему записку с поздравлением, надеясь, что это будет ему приятно. Не знаю, дошла до него эта записка или нет, но я не получил никакого ответа. Мне пришлось уехать на пару месяцев в Вашингтон, где мы открывали новый филиал, поэтому всякие надежды на встречу с Джорджем в Нью-Йорке следовало отложить.