Повороты судьбы
Шрифт:
– Так… знаю… Чувствую! Интуиция, понимаешь?
И уходил от Ольги в лес, выбирал на поляне дерево и с остервенением начинал метать в него топорик.
– Саш! Ну, что ты делаешь? Дерево портишь! – кричала Ольга, подбежав к нему.
– Дерево тебе жалко, а меня – нет! – не глядя на неё, говорил Сашка. – Надо же – какая жалостливая нашлась…
Ольга ничего не могла понять. Что произошло? Она относилась к нему чисто по-дружески, ей было с ним весело, интересно. Зачем он так?
– Нравишься ты мне сильно. Вот и всё, – сказал он. – А тебя Владимир Алексеевич
– Да с чего ты взял, глупый?
– Глупый, глупый… Да уж не глупее тебя, – сказал он и пошёл к клубу.
Ольга в задумчивости стояла в лесу: «Господи, да что же это? Зачем Сашка влюбился в меня? Так хорошо с ним было, думала просто друг… А Владимир Алексеевич? Разве он может любить меня? У него, говорят, есть жена и дочка… Зачем мне всё это? Но лучше его я и правда никого в жизни не встречала. Он – необыкновенный человек: даже воздух рядом с ним наполняется чем-то особенным…»
– Оля! – услышала она крик Владимира Алексеевича. – Ты что тут делаешь одна? Не боишься в лесу?
Она отрицательно покачала головой.
– А это кто дерево испортил? – спросил он, увидев на берёзе свежие зарубки.
– Да Сашка топор в него метал.
– Зачем?
– Откуда мне знать?
– А где он сейчас?
– Ушёл куда-то. Расстроенный какой-то ходит, невесёлый…
«Так, так. Это уже неплохо, – думал Владимир. – Хотя жаль пацана: первые чувства…»
На поляне стояли два больших пня. Владимир сел на один, усадил Ольгу напротив. И молча сидел, любуясь ею.
– Ну, что Вы, Владимир Алексеевич, – смутилась она.
– Ох, Ольга, как ты хороша! Если бы ты только знала! Только не зазнавайся: хорошая ты девчонка, очень!
Она молча сидела, опустив глаза, и как будто что-то разглядывала в траве.
– Да! Не одного парня ты с ума ещё сведёшь! Точно тебе говорю.
Он хотел взять её за руку, Оля отдёрнула её.
– Не надо, Владимир Алексеевич… Прошу вас!
– Глупая, да не бойся: ничего тебе плохого не сделаю. Недотрога…
Ларионов встал и пошёл вглубь леса. Ольга сидела на пне, как Алёнушка на картине Васнецова. Только пруда рядом не было. А ей в этот миг так хотелось увидеть своё отражение! Добилась! Женатый мужчина влюбился в неё! Зачем? Зачем?! Но она ведь так хотела этого! Странная жизнь… Вот поехала в «агитку», всё было так беззаботно и весело сначала, а теперь? Да ещё – Сашка…
Вечером в клубе снова были танцы. Ольгу наперебой стали приглашать местные деревенские парни. Ларионова это просто бесило. «И ведь не отказывается – танцует! Было бы с кем! Мало ей своих, из „агитки“?» – думал он.
Сашка, назло Ольге, приглашал деревенских девушек или своих, из агитотряда. Старался совсем на неё не смотреть. И она подумала: «Ах, так! Вот пойду и погуляю сегодня с кем-нибудь!» И пошла с каким-то местным балагуром. Владимир Алексеевич, заметив это, незаметно шёл сзади: «Смотри-ка что делает, засранка! Не успел ей ещё и намекнуть на свои чувства, как она уже хвост трубой! Ну, я покажу и тебе, и твоему ухажёру! Отвечаешь ведь за них головой – ничего не понимают. Дети!»
Ольга с парнем
– Пойдём в поле, – сказал ей ухажёр.
– Зачем?
– Там сено в стогах – покувыркаемся…
– Что?!! – округлила на него глаза Ольга.
– А чо, ты недотрога, что ли? – схватил он её за руку. Оля усиленно вырывалась.
– Фу-ты, ну-ты, посмотрите – скотинка какая! – пошло продолжал он. – Сейчас я из тебя быстро бабу сделаю, не посмотрю, что городская…
– Пусти, мерзавец! – кричала Ольга, озираясь по сторонам и думая: «Ну, хоть бы кто-нибудь из наших где-нибудь рядам был!»
Парень старался её облапить, с силой притягивая к себе. И, вдруг, откуда-то из темноты вышел Ларионов. Оля готова была провалиться сквозь землю. Он схватил парня за руку и хорошо «отмочил» его по физиономии. Тот от неожиданности отлетел в сторону.
– Ты чо, мужик, ненормальный, что ли?
– Ещё скажи мне слово!
– Ладно, ладно, – со злобой и обидой говорил деревенский. – Вот соберу всех наших, не поздоровится тебе, это уж точно!
Ларионов схватил быстро Ольгу, прижал к себе:
– Дурёха! Разве можно с незнакомыми парнями по ночам ходить? Я вот тебе устрою: будешь завтра весь день в автобусе сидеть! С Сашкой – ходи. Он – свой. Это – другое дело. А с чужими нечего шляться! А если что случится?! Кто будет за тебя отвечать? Ты об этом подумала?!
«Шляться!» – словно ударило её по груди. – За что он так меня? Хотя, конечно, хороша: прогулялась…»
Ольга, со слезами на глазах, умоляюще смотрела на Ларионова. Ей было и стыдно, и обидно за себя:
– Владимир Алексеевич, простите, я не хотела…
– Ладно, ладно… – смягчился он. – А сейчас марш в клуб! И сиди там, в кабинете заведующего. И не вздумай куда-нибудь выйти! – подтолкнул он её к двери, когда они подошли к ДК. Ольга была ни жива, ни мертва.
Владимир Алексеевич собрал быстро всех парней и мужчин из «агитки»:
– Так, ребята. Все вместе держитесь – раз. Второе – из клуба никому не выходить. Там грандиозная драка затевается. Нам нельзя: в обком комсомола доложат – сразу слечу с зав. отделением. Но это – полбеды. Вас всех из КПУ исключить могут. Не ввязываться! Ясно?!
Ларионов подошёл к заведующему клубом, попросил пригласить на ночь милиционера. И всю ночь они с парнями не смыкали глаз, ожидая внезапного нападения деревенских. А те ходили вокруг да около, но к клубу приблизиться не решались, зная, что их там ждёт «засада».
– Ну, Ольга! Устроила ты нам всем ночку! А если они теперь нас выследят и в лесу погром ночью устроят? Теперь из-за тебя и в палатках не поночуешь… Дурёха! – высказывал ей утром Ларионов.
Ольга всю ночь тряслась, как в лихорадке: на неё напала нервная дрожь. Владимир Алексеевич с жалостью смотрел на неё и думал: «Глупышка ты моя! Совсем ничему ещё жизнь тебя не научила! Так и пропадёшь когда-нибудь зазря!» И так ему захотелось поцеловать и приласкать её! Он снял с себя куртку, надел на неё и ласково прижал к себе: