Повороты судьбы
Шрифт:
Буп никогда не скрывала своего мнения о Кларке. Он учился на юридическом факультете, а теперь стал художником-хиппи или что-то в этом роде.
– Ты не ответила согласием? – спросила Дорис.
– Слава богу, – в один голос произнесли Буп и Джорджия.
Ханна была молода. Двадцать шесть лет. Ей рано еще было обзаводиться семьей и принимать такие ответственные решения. Ей стоило исследовать мир и реализовать свои мечты, прежде чем вступить в брак.
– Может быть, Кларк не твой единственный, – сказала Буп. Ханна наклонилась вперед.
– А такой существует?
– Разумеется, –
– Как ты можешь такое говорить? – спросила Джорджия. – Ты пять раз выходила замуж.
– И каждый раз он был тем единственным.
– А как ты это понимала? – спросила Ханна.
– Шестым чувством, – ответила Дорис.
– Ты рассуждаешь логически, Ханна, – сказала Буп. – Молодец. – В глубине души она понимала, что решать дела сердечные предпочтительнее не логикой. Но она знала и то, что иногда это был лучший способ. – Дорис – безнадёжный романтик.
– Вовсе я не такая, – возразила Дорис. – Я оптимистичный романтик.
Ханна потянулась к Буп.
– Мне нужен твой совет. – Она взглянула на Джорджию и Дорис. – И ваш тоже.
– Если у тебя есть сомнения, это уже говорит о многом, – сказала Буп.
– А может, и нет, – вмешалась Джорджия. – Иногда вполне оправданно довериться интуиции.
– Брак не должен основываться на интуиции, – возразила Буп. Джорджия широко раскрыла глаза.
– Да неужели?
– Я составила список «за и против», – сказала Ханна. Она вытащила из заднего кармана сложенный вчетверо листок бумаги и развернула его.
Буп медленно поднялась на ноги и протянула руку.
– Можно? – спросила она. По крайней мере, теперь Буп знала, что беспокоило Ханну. «Да или нет» – было судьбоносным решением. Но оно должно было быть осознанным выбором, сделать который могла только сама Ханна.
Она протянула Буп листок.
– «Почему я должна выйти замуж за Кларка». – Буп взглянула на свою внучку. – Интригующее название.
– Просто прочти уже, – потребовала Джорджия.
Буп едва сдержалась, чтобы не закричать, что, когда ты влюблена, тебе не нужен никакой список. Если ты влюблена, то не сбегаешь в дом к своей бабушке. Теперь Буп поняла, что Ханна появилась бы в этот день на пороге ее дома в любом случае, даже если бы Стюарт не проболтался о том, что вынужден был оставлять голосовые сообщения.
Ханна нуждалась в Саут-Хейвене. Ей нужна была поддержка Буп.
– Первое: он добр к животным. Второе: он вежлив с официантами. Третье: он опускает сиденье унитаза. Ханна! Это что, шутка?
Ханна выхватила листок из ее рук.
– Нет, это не шутка. Это важнейшие положительные стороны характера. Ну, может, не последний пункт, но это своего рода забота. – Она посмотрела на свой список. – Он талантливый художник. Ему нравится независимое кино. Он амбициозен.
– Не думаю, что он амбициозен, дорогая, – возразила Буп.
– Ах да, он же бросил юридический факультет, – вставила Дорис.
– Нет, еще хуже, – пояснила Буп. – Он окончил учебу и уволился с работы в юридической фирме. А это не очень ответственно.
– А чем он сейчас занимается? – спросила Джорджия.
– Он художник, –
– Нет ничего дурного в мечтах, но не надейся, что он внезапно устроится на работу в офисе и будет приносить домой стабильную зарплату, если перестал делать это всего через год, – сказала Буп.
– Он очень увлечен созданием своих скульптур. И ярмарками ремесел по выходным. Один друг даже заказал у него скульптуру для своего заднего двора.
Буп хотела, чтобы у ее внучек было благополучие и стабильность – то, что было у них с Марвином. Но она желала им и беззаветной любви – такой, при которой в ответ на предложение руки и сердца ты не скажешь «может быть».
– Ханна, ты его любишь? – спросила Дорис. – Я была безумно влюблена в каждого из своих мужей.
– При всем моем уважении, Дорис, – сказала Джорджия, – Кларк или не Кларк, но, думаю, ты согласишься, что пять браков – это не цель.
– Конечно же, нет, – ответила Дорис. – Но это было счастье.
Буп скрестила руки на груди. Выбор, который она сделала много лет назад, всколыхнул ее душу.
– Ты влюблена в него, Ханна? Ты можешь представить себя с кем-нибудь еще в течение следующих шестидесяти лет?
– Мы вместе с первого курса колледжа. Я люблю его.
– Я тебя не об этом спрашивала.
Ханна сложила руки на коленях. Учителя начальной школы Буп велели бы сделать то же самое неугомонным ученикам, тем самым успокаивая детей и заставляя их слушать. Буп последовала примеру Ханны и тоже положила руки на колени.
– Я не отрицаю ценности дружбы или верности, но это недостаточно веские причины, чтобы выходить замуж, – произнесла Буп.
– А как насчет такой причины? – Ханна кашлянула. – Я беременна. – Она произнесла каждое слово так, словно Буп должна была по обыкновению понять. – Это достаточно веская причина?
– Ой, вей! [7] – ахнула Джорджия.
– Возможно, – сказала Дорис.
– Ужасная! – выпалила Буп, хотя имела в виду совсем не это. Дети – это замечательно, но Ханна не была готова. Ее жизнь еще не была готова. Буп захрипела, ее прерывистое дыхание не могло наполнить легкие кислородом, вызывая головокружение. Но разве у нее был выбор? Она была не в состоянии задержать дыхание. Девочки схватили ее за руки.
7
Ой вей (идиш. Oy vey) – фраза, выражающая боль, недовольство, тревогу, раздражение.
– Дыши, – велели они обе.
Буп медленно выдохнула. Затем вдохнула через нос, но не посмотрела на Ханну. Неужели все снова повторялось?
В этот момент все изменилось. Переезд уже не имел значения. Даже Джорджия с Дорис не имели значения. Буп хотела посадить Ханну себе на колени, убрать с ее лица выбившиеся пряди волос и пообещать ей, что все будет хорошо. Потому что так и должно было быть, со временем все должно было наладиться. Затем мысли Буп переключились на практические вопросы.