Повозка с игрушками
Шрифт:
– Почему?
– спросила мама обиженно.
– Омск на Украину? Глаза у отца выпучились, но мама возразила спокойно:
– У нее есть деньги! 40
Тетушка Руфь поменялась с доплатой...
– Она все свои сбережения выложила, - сказала мама.
– Ничего, - возразил отец, - у нее приличная пенсия. 41
Весной тетушка Руфь заболела - у нее рак. 42
– Зина, где его паспорт?
– Там где фотографии.
– Зачем он тебе?
– спросил Павел.
– Тетушка хочет прописать тебя.
–
– Так это же у нас, - сказала мама.
– Не вижу разницы.
– Болван, - гаркнул отец, - разве ты не понимаешь, что ее квартира тебе останется. 43
Лето было таким жарким, что асфальт плавился. 44
– Завтра у него день рождения, - посмотрела на племянника, - надо отметить!
– Руфь, но ты же...
– мама не договорила.
– Я еще живая, - тетушка провела рукой по клеенке и обиженно отвернулась.
45
– С этого дня ты должен вести себя хорошо, -сказала мама.
– Я пью за то, чтобы ты поступил в институт, - сказал отец.
– Я верю в тебя, - сказала тетушка, прижимая высохшие руки к сердцу, - ты мальчик неглупый!
46
– Одного балла не хватило,- восклицала мама.
– Он свое все равно возьмет, - обнадеживала умирающая тетушка. Отец молчал... 47
– Ключи от ее квартиры я тебе не дам, - будешь жить у нас, пока ума не наберешься, - сказал отец, вытирая руки - прикрикнул: умойся, ты был на кладбище! 48
На завод пришел офицер. Всех молодых собрали в конвейерном цеху...
– Служба - дело почетное, - загремел бравый голос - начищенные до блеска сапоги двигались вдоль конвейера, минуя мазутные пятна, - на ваши плечи ляжет самая ответственная задача - в случае необходимости защитить Родину! 49
– Там мозги вправят!
– бурчал отец. 50
Хлопала дверь. Сигарета обжигала пальцы, Дышал ветер. Опадала листва двигалась по мостовой прыжками к бордюрам. Павел стоял у входа в театральное училище...
– Юля!
– А... это ты!
– прижала к бедру сумочку - остановилась, - я спешу.
– Я провожу тебя.
– Видишь двух девочек, - она кивнула на троллейбусную остановку, - они меня ждут.
– Ладно, - сказал Павел, - не буду назойливым - я пришел попрощаться.
– Умирать собираешься?
– улыбнулась.
– Ухожу в армию, - Павел отбросил щелчком сигарету, - назови мне свой адрес.
– Ты знаешь его.
– Номер квартиры.
– Ты хочешь мне писать?
– Да!
– А я не обещаю...
– У тебя есть парень?
– Ты почти угадал.
– Я все равно люблю тебя,
– Ты Зару любишь.
– Что?!
– А ты вспомни пляж.
– Она..., - Павел не договорил - задохнулся: стиснул зубы и, резко повернувшись, пошел вдоль улицы. 51
Казарма - сорок коек, сорок характеров, сорок голосов...
– Цыбульник не выдержал барокамеры.
–
– А у тебя уши не лопнули?
– У наших все выдержит.
– Особенно череп, - сказал Павел, положив книгу на тумбочку приподнялся...
– Ты куда?
– Отлить. Длинный коридор. Туалетная. Павел открывает дверь - в окружении стоит мускулистый парень, по пояс голый. У него на локтевом сгибе лежит иголка. Парень медленно сгибает руку и тут же разгибает - иголка вошла в мышцу. Шепот восхищения...
– Вот это да!.. Вот это воля!...
Скрипят койки... Кто-то рассказывает анекдот...
– А он ей туда!.. Хохот... 52
Катер буксировал шлюпки - вытянутая линия - один общий канат - шлюпки привязаны к нему одна вслед за другой. На шлюпках мы - с ног до головы в белом - роба!
– название романтическое - пахнет пиратами. На плечах у нас морские воротнички, на стриженных головах - бескозырки.
– Не перегибаться через борт!
– кричит в рупор офицер, но кому из нас не хочется прикоснуться к морской воде: многие впервые увидели море. Наш курс - учебная база: там мы должны принять военную присягу и пройти спецподготовку. 53
Палатки стоят в километре от берега, среди елей... Горнист играет подъем. После зарядки нас ведут к морю. Последние дни сентября, но вода еще теплая. Место купания огорожено сеткой. Тянет туда, где глубина хотя бы по горло. Нельзя. На шлюпке командир отделения - увидит, два дня не войдешь в воду. Всплеск - наш "ком" оглядывается - упирается руками в борт наклоняется - видит уходящие в глубину пятки.
Вчера:
– Ты, наверно, цыган, что такой черный?
– Я ий!
– Откуда такие?
– восклицает "ком" удивленно.
– Одна из народностей Кольского полуострова.
– Будет тебе врать. Я родом оттуда. Там никаких иев никогда не было.
– Неужели не было?
– Точно нет.
Указательными пальцами Павел растягивает глаза.
– Я китаец!
Сегодня:
Мертвый час. Четыре койки. Четыре банки* - на каждой аккуратно уложена роба. Входит "ком". Осматривает палатку. банка - табуретка (морской жаргон)
– Встать!.. Мартынов и Заславский, можете лечь. Устюк и Копровин - у вас робы уложены неряшливо.
– Не вижу, товарищ старшина первой статьи.
– Молчать!
– "ком" вскидывает руку - смотрит на часы, - одеться!
Двое набрасывают на себя одежду.
– Раздеться!
Двое сбрасывают ее и тут же укладывают на банки.
– Сорок пять секунд!
– восклицает "ком", опуская руку, - матросу на то, чтобы раздеться и сложить робу положено тридцать секунд - с этого дня будем тренироваться, 54
Подъем. "Ком" обходит шеренгу - останавливается возле Копровина.